и сами парижане. А пока духовенство лишь норовит ударить под дых, Пруссия и Англия не медлят.
Десять командиров, во главе с Королем собрались в главном зале заседания цитадели, располагающейся в отдельной части Парижа, чтобы обсудить дальнейшей план действий. Цитаделью служила крепость Бастилии, строительство которой началось еще в середине столетней войны. По сей день она единственная сохранила свое имя во Франции, как символ истинного абсолютизма.
– Сколько было сделано попыток к переговорам? – спросил один из командиров отряда пехоты.
– О каких перемириях может идти речь, это не Норманны, это Англия, – возразили артиллерийские полка.
– Petit-fils de l'ancien roi>10, – с подступающей тошнотой и явной неприязнью ответил мужчина.
– Мы собрались для краткого экскурса в историю Плантагенетов, или все же начнем заседание? – заявил Герцог III.
В зале воцарилась тишина, и даже сам Людовик не решался ее нарушить, пока молодой человек с противоположного конца стола не выкрикнул:
– Они продолжают орошать наши колонии кровью и страхом, запугивая наш народ, а мы лишь сидим и наблюдаем за этим.
– Какие у вас предложения? – спросил Герцог III.
– Вернуть наши земли и честь!
– Вы хотите пойти на открытую войну? – почти шепотом спросил худощавый человек.
– А Вы хотите продолжать смотреть, как они отбирают наши земли? – спросил Антуан.
– Это нелепо, мы ввязываемся не в свою войну, – кричат из толпы.
– На этой “не своей” войне погибают наши люди, – напомнил ему пожилой мужчина. – Мы защищаем народ.
– Мы идем на гибель, не будьте глупцами, – твердил уже знакомый голос.
– Попытаться стоит.
– Жан-Батист уже пытался, мы все знаем, что стало только хуже.
– Жан-Батист не защищал наши земли, а извлекал выгоду, – послышался голос сзади.
Первый министр Франции и по совместительству отец Жан-Батиста – Кольбер – просил у Короля Солнца разрешения на создания Ост-Индской компании. Колонизация Мадагаскара должна была стать их главной целью. Одновременно были основаны другие колонии – на севере, востоке, юге и западе. Неумелое руководство метрополии повлекло за собой неудачу многих из этих начинаний, но к концу карьеры Кольбера Франция по своим колониям занимала первое место среди европейских государств. Ей принадлежали Луизиана, обнимавшая весь бассейн реки Миссисипи, острова Вест-Индии: Св. Креста, Св. Варфоломея, Гваделупа, Доминика, часть острова Гаити, Тобаго, Гвиана в Южной Америке, ряд факторий по берегам Африки и на острове Мадагаскаре, в Ост-Индии Пондишери и Чандернагор. Все эти владения эксплуатировались исключительно в пользу метрополии, что заставляло Кольбера изо всех сил бороться за свои территории. На смену Кольберту пришел его сын. Ему было мало владений, полученных отцом. Тогда после многочисленных аудиенций у Людовика XIV он заверил Короля о необходимости подписания указа об изгнании евреев из французских колоний, за что дорого заплатил.