Старик стоял долго, словно что-то предчувствуя. Чувство было чужое и неприятное, липкое, вязкое, оседавшее в самом сердце. Он никак не мог понять, что это, и уже собирался уходить, как вдруг заметил кого-то в темноте среди деревьев. Времена были странные и неспокойные, поэтому дядя Ваня протянул руку за дверь, где у него была припрятана монтировка. И только вооружившись ей он, крехтя, заспешил во тьму. Зная, что хулиганов может быть много, старик спрятался за деревьями, рассчитывая застать нарушителей врасплох. Он привык гонять подростков, ищущих приключений, наркоманов, ищущих закладки, бродячих собак, ищущих еду. Но её он встретить не ожидал.
Укрытая ветвями деревьев и зарослями давно не стриженных кустов, перед ним стояла высокая женщина. На вид ей было не больше сорока, хотя собранные в тугой пучок волосы и были абсолютно седыми. Фигуру скрывал тёмный дорожный плащ, чёрные глаза незнакомки опасливо озирались по сторонам, как если бы она была воровкой, несколько прядей выбились из строгой причёски и налипли на мокрое лицо. Женщина что-то старательно закидывала ветками, лишь подкрепляя подозрения старика, как вдруг вся обратилась во внимание, словно кошка. А в следующую секунду чёрные тени начали сползаться к ней со всех сторон, окутывать туманом, пока незнакомка не исчезла вовсе.
– Господи, Матерь Божья, помилуй нас, грешных, – дядя Ваня, стоя за деревом, отчаянно крестился, будто это могло спасти его, стереть из памяти увиденное. «Ведьма, ей Богу, ведьма!» – без устали повторял он про себя. И хотелось ему убедить себя, что ничего не было, что то лишь видение, ночной бред. Но разум дяди Вани был ясен, слезящиеся стариковские глаза видели хорошо, а прохладные капли дождя на коже напоминали, что всё увиденное – не сон. И, хоть страх и сковал всё его нутро, старческое любопытство было сильнее. Поэтому он, озираясь, заковылял к скрывавшим что-то веткам. Сначала осторожно пошевелил их монтировкой, но, не добившись успеха, начал раскапывать тайник рьяно, позабыв и о страхе, и об осторожности. Достигнув же цели, старик в ужасе отшатнулся и повалился на землю. Перед ним стояла самая настоящая деревянная ступа, вся изрезанная замысловатыми символами, а к боку её была аккуратно пристроена видавшая виды метла.
Бросив монтировку, дядя Ваня бежал в свою сторожку, забыв о больных коленях, всегда беспокоивших его в дождь. Оказавшись внутри и заперев дверь на два хлипких засова, напуганный старик упал на колени перед несколькими потемневшими иконами, не переставая читать все известные ему молитвы. А в свете лампады в грязном зеркале виднелась его в миг поседевшая голова.