Искорёженные скалы, будто гигантские когти, впивались в тёмное небо, стремясь вырваться из цепей этого про́клятого мира. Чёрные как зрачки безумного зверя, они отбрасывали длинные тени, которые казались живыми. Реки огня текли по земле, выжигая уродливые русла, оставляя за собой лишь зловещий след, где когда-то простиралась жизнь. Адская, но всё-таки жизнь. Яркие языки пламени порой взмывали вверх, как восковые свечи, жаждущие свободы, и тут же гасли, поглощённые мраком. Даже тени здесь вели себя странно, извиваясь и пульсируя, как живые существа, точно под ними скрывалась какая-то таинственная энергия. Танцевали в свете огня, рисуя на земле причудливые узоры, которые мерцали и исчезали, как сон на грани пробуждения. Это было место, где разум терялся в бездне безумия, а сердце стучало в унисон с ритмом хаоса.
Атлас, стоя на краю обрыва, прикоснулся к одной из скал. Поверхность была одновременно горячей и ледяной, казалось, базальт противится происходящему в мире. Под пальцами чувствовалась странная вибрация – создавалось впечатление, что вся реальность на грани разрыва. Демон закрыл глаза и прислушался к древнему звуку, напоминающему шёпот забытых душ, запертых в камнях. Вокруг раздавались зловещие шорохи, и сыщик почувствовал, как холодок пробежал по спине.
Потом заметил, как недалеко один из обломков, огромный кусок чёрной скалы, просто исчез, оставив после себя дрожащий воздух. Этот момент был невероятным и ужасным: камень, который ещё секунду назад был частью искажённого ландшафта, щёлкнул и его не стало. Вокруг образовался трепещущий мираж, реальность не могла определиться, как реагировать на странный фокус. Падший детектив замер. Его сердце забилось чаще, а в голове пронеслась мысль: «Законы физики здесь взяли отпуск».
Нэро́ огляделся, пытаясь осознать, что происходит. Реки огня всё ещё бурлили, скалы стеной когтей, продолжали угрожающе нависать над ним, а тени начали танцевать более активно, как будто радуясь хаосу. Мир, который когда-то был знако́м, теперь напоминал кошмар, где логика и порядок не имели никакого значения. Он усмехнулся, не в силах сдержать сарказм, который вдруг всплыл в сознании. «Как забавно, – подумал он. – В этом кошмаре я пытаюсь найти смысл».
Внезапно тишину Пустоши разорвал пронзительный крик, полный ужаса и боли, который эхом отразился от искореженных скал. Атлас резко повернулся на звук, тело двигалось с невероятной скоростью. Мужчина мчался сквозь хаос обломков, перепрыгивая через трещины в реальности, как адский гонщик, оставляя за собой лишь смутные тени и облако пыли. Каждый шаг отзывался в воздухе, будто удар колокола, но не было времени оглядываться назад. Ощущал, как мурашки бегут по коже, и сердце стучит, как молот по наковальне. Звуки Пустоши сливались в единую какофонию, но крик, казалось, звал его на помощь.