– Это… Мне надо как бы в комнату…
– Не вопрос! – отозвался смущённый Ибрагимов. – Я отвернусь, а ты пройдёшь, хорошо?
– Спасибо! – девочка стремительным бегом пересекла коридор, мельком глянув на спину отличника. Оказавшись в своей берлоге, она, чтобы окончательно не ударить в грязь лицом, решила перебороть ужас, накативший волной от случившегося, поэтому, приоткрыв дверь, волнуясь, с запинками затараторила из щели:
– Извини, пожалуйста!
– За что? – невинно поинтересовался оставшийся в коридоре брюнет.
– За мой видон!
– Не парься! Я ничего не видел, – ответил ровесник и тут же деликатно добавил: – А если б и увидел, то ничего разглядывать бы не стал.
Сказанное оконфузившуюся Поспелову мало успокоило.
– Проходи в гостиную, там всё накрыто! Ты рано пришёл!
– Нет, я вовремя.
«Не может быть! – Девушка рывком глянула на часы, висевшие над рабочим столом. Они показывали двадцать ноль семь. – Кошмар!!! Какая же я копуша!»
– Точно, вовремя! Извини меня ещё раз!
– Забудь, Люба! Ничего страшного не случилось, – заверил её гость, проходя в гостиную.
– Как ты прошёл мимо нашего бешеного Туза?
– Спокойно, ещё и погладить его успел! Хороший пёс, ласковый. Одевайся давай и прекрати заморачиваться.
Дверь в гостиную прикрылась. Люба на негнущихся ногах подошла к кровати да в немом отчаянии сползла вдоль изножья на холодный пол.
«Туз – скотина неблагодарная! Предатель блохастый! Разок погладили месяц назад – и он раскис! Ну что за сторож бестолковый?! Если б не ты, я бы не осрамилась! Какое унижение! За что?! Что за подстава, мать вашу?!» – тихоня нервно обхватила руками колени да вжалась в изножье так, что казалось, будто она старается превратиться в гусеницу, заползти под кровать, в пыльную темноту спрятанных пакетов, а после схорониться за плинтусом, чтобы её уж точно никто не нашёл.
Сцены, подобные случившейся, школьница видела в романтических фильмах. Они, эти сцены, казались ей довольно милыми и забавными. Но, попав в похожий переплёт, она не испытывала ничего, кроме жгучего стыда да отвращения.
«Охренеть, позорище! Это ж надо так опростоволоситься! Дурынды кусок! Кто за временем следить должен, а?!.. Как с Имиром за одним столом теперь сидеть? Не хочу выходить и смотреть ему в глаза! Какой срам!» – причитала она, покачиваясь, пока не обнаружила, что часы уже оттикали добрых двадцать пять минут.