Но это были доводы разума.
А если боги делают человека видящим
(исследователем)
они отнимают разум.
Так – или что-то подобное – говорили древние.
Поэтому Костя не страдал от логических дискомфортов, испытывая к Жоре то самое противоречивое чувство.
И половину этого чувства с ним разделяла Анечка, и не трудно догадаться – какую.
По поводу же оставшейся половины Анна и Константин резко расходились во мнениях, и потому ссорились. И это стало их обычным занятием, и так длилось, покуда Анечка не ушла от Кости.
Произнеся на прощанье классическое: «или я, или это».
Жора прошагал прямо в комнату, оттеснив плечом Костю. Затем уселся за стол и подоспевший Костя увидел, как заходила над столешницей широкая спина кожанки – Жора доставал из карманов сокровище и раскладывал, чтобы хорошо было видно, такой у него был почерк.
– Ну чо, Косяк, – не оборачиваясь, обронил он. – Будешь брать?
Да, Жора был человек постоянный в своих повадках и репликах.
Взгляд Кости приковало к столешнице, а на его губах расцветала улыбка, вздрагивающая… И через его сознание шли какие-то словно бы волны света, и тоненько зазвенело во внутренней пустоте: хватит? или НЕ ХВАТИТ??
Трясущимися руками Константин извлек тут же из-под матраса деньги. Все деньги – и не хватило. По крайней мере, так решил Жора, однако смилостивился, брезгливо сморщившись:
– Ладно уж, все твое!
– Бывай, – сказал он затем, вставая и запихивая в карман мятые купюры. – Но, – толстый короткий палец уперся прямо в грудь Косте, – но ты мне должен!
Быть должником у Жоры Константину было привычно. Возможно, это судьба, говорил он себе; ведь Костя продал хорошую квартиру и купил эту, и все равно его долги все росли. Но Жора приносил настоящее, не кидал, в отличие от иных некоторых. И соответственно мысль о Жоре представляла в сознании Константина две контрастные фазы: «чтобы он сдох!» и «когда, когда же наконец я снова его увижу?!»
Костя не поленился и после ухода Жоры тщательно запер дверь. Он тоже сделал это каноном после нескольких казусов.
Конечно, хамское поведение Жоры оставило у Константина неприятный осадок. Но Костя подходил и тут философски. Во-первых это было в природе вещей – чего еще и ждать от пушера? А во-вторых исследователю было хорошо известно из опыта: он скоро ведь растворится, осадок этот! Исчезнет без следа и будет все хорошо.