И Егор, словно наяву, увидел, как его жена в льняном сарафане, ставит на стол, вкусно пахнущую овсяную кашу, заправленную маслом. Ее каштановые волосы, заплетены в длинную косу, и она ласково и немного печально улыбается ему. А он- высокий широкоплечий парень, улыбается в ответ и начинает есть, слизывая с деревянной ложки вкусные распаренные крупинки.
Егор так размечтался, что даже почувствовал вкус каши, горестно вскрикнул и опрометью бросился в лес. Девушки разом открыли бездонные черные глаза и без единого всплеска скрылись в неподвижной черной воде. И только мельница, как равнодушный свидетель, продолжала лениво поскрипывать своим колесом.
Егор мчался вперед, не обращая внимания на ветки, хлеставшие по лицу, и не разбирая дороги. Несколько раз он падал, спотыкаясь о поваленные деревья, но снова вскакивал и бежал дальше. Наконец он совсем выбился из сил и остановился возле огромного узловатого дуба. В дереве, на высоте пояса чернело огромное дупло, в котором сидела здоровенная сова и удивленно разглядывала непрошеного гостя немигающим взглядом.
Кыш! – крикнул Егор. Сова моргнула большими янтарными глазами, переступила с лапы на лапу, но не сдвинулась с места. Егору почему-то ужасно захотелось залезть в дупло, свернуться калачиком на мягкой прошлогодней траве, заснуть и проснуться уже у себя дома, в крепкой избе, рядом с любимой женой.
Уходи! – грозно махнул он рукой, но проклятущая птица застыла на месте, будто окаменела.
Ну подожди! -рассердился Егор, подхватил с земли узловатую палку и кинулся на птицу. Сова тяжело подпрыгнула, раскинула широкие крылья и с яростным уханьем бросилась на Егора, угрожающе щелкая клювом. Егор замахнулся палкой, но та сломалась и он, еле увернувшись от острого клюва, бросился бежать.
Сова бесшумно мчалась следом и даже умудрилась пару раз вцепится ему в спину, порвав крепкими когтями рубаху. Наконец она отстала, но Егор еще некоторое время слышал ее сердитое уханье. Он ужасно устал, весь вымок и потерянно брел среди кустов орешника, разбавленных тонкими дрожащими осинками.
Под ногами хрустнула ветка, он глянул вниз, а когда поднял голову, перед ним появилась женщина. Даже не женщина, а скорее карикатура, нарисованная неумелыми мазками плохого художника. Она была худая, высокая, с длинным носом, заканчивающимся симпатичным маленьким рыльцем, и жабой на плече.