Солнце встало, и птицы, разминая затёкшие за ночь лапы и крылья, устроили пробежку по острову, готовясь к полёту. Лукавый открыл глаза и увидел, как скворец пытается догнать свой завтрак в виде жирной гусеницы.
– Да ты слабак, брат! – гогоча, сказал ему Гаврила.
Скворцов давно понял, что Лукавый ни за что на свете не будет откровенничать с первым встречным. Тем более не выдаст секреты. Поэтому Савва решил и дальше притворяться слабым и немного чудаковатым. Про таких говорят: «не от мира сего». Он забрался на куст облепихи с оранжевыми плодами, но не смог сорвать ни одной, так как тут же получил веткой по боку и кубарем скатился вниз. Теперь над ним хохотала вся гусиная стая. Савелий от обиды притворно захныкал.
– Братцы, родненькие, прошу, не оставьте убогого без пропитания! – Скворец жалобно смотрел на самого крупного гусака, понимая, что перед ним вожак. – Возьмите меня с собой! Не оставьте на погибель!
Чернокрылов, важно вышагивая, спросил:
– Ты кто такой? Доложи как положено!
Скворец хотел было по привычке вытянуться в струнку и громко крикнуть своё имя, но вспомнил, что не должен выходить из роли. Хромая и потирая ушибленную ногу, Савва вплотную приблизился к Чернокрылову и сквозь слёзы еле слышно произнёс:
– Савелий Скворцов, отстал от своей стаи. Спасибо братану с двумя полосками на крыле. Он спас меня от неминуемой гибели, не дал уйти из жизни в расцвете лет!
Раньше вожак не замечал за Лукавым желания помочь своим собратьям. Поэтому он принял решение взять скворца под опеку и поручить это дело Гавриле. «Ему будет полезно отработать навыки взаимопомощи на этом убогом скворце», – рассуждал Чернокрылов.
– Гаврила! – громко, чтобы слышали все, крикнул вожак. – С этой минуты ты отвечаешь за мало́го. Помоги ему при перелёте через океан.
У Лукавого от негодования расширились глаза и раздулся зоб. Но перечить вожаку он не стал. Гуси взлетели и выстроились в клин, заняв места в определённом порядке.
Скворцов сидел в прибрежных кустах и дожёвывал сухофрукты. Притворяться голодным и быть голодным – совершенно разные вещи.
– Братики, – жалобно крикнул Савва, видя, как стая встала на крыло. Кряхтя, он заковылял по берегу. – Подождите меня. Крылья совсем ослабли, не могу взлететь.
Лукавый обернулся, сделал круг и опустился на берег рядом со скворцом-слабаком.