– Если рассуждать логически, то более всего заинтересована в похищении графини де Леви разведка Пруссии. Нам нужно искать связь между Пруссией и господином Сен Палем, он мог быть завербован ими в преддверии войны, – неожиданно для себя сказал Генри, хотя не уходила из его головы мысль, что не просто бонвиваном, жадным до денег и беспринципным, был этот незнакомый, но уже ненавистный ему Сен Паль. Генри решил не посвящать друзей в свои догадки, пока не проверил некоторые из своих идей – бонвивану легко продать Родину, если у него есть свой интерес…
– Иногда мне хочется растащить Вас на цитаты, мой мудрый друг. – заметил Энтони. – Очень точно сказано!
Доктор Дойл приподнял брови и подытожил:
– Мы близко к пониманию всей картины произошедшего, господа. Нам немного не хватает: завтра мы должны будем проследить путь Сен Паля и его сообщницы от его убежища до Вашего дома, сэр Генри, а затем – до того места, где они могут держать графиню де Леви. Пригласите мистера Фикса, мы должны дать ему поручения на завтра. – он поднял бокал с бренди, – Мы близки к разгадке! И – слава Богу, что от нас не требуют выкупа или противоправных действий, это было бы намного хуже!
По своему обыкновению, мистер Дойл первым ушел спать, раскланявшись со своими напарниками и извинившись, что в деревне приобрел привычку ложиться и вставать с петухами. Его уверенность, рассудительность и спокойный тон вселяли надежду. Он вроде бы и не говорил каких-либо успокаивающих слов, но как-то незаметно смягчал остроту положения вещей в этом разбитом горем доме на Итон-стрит.
Сквозь боль Генри почувствовал слабый маячок надежды.
И даже тепло от огня в камине.
И боль старого друга…
– Я понимаю тебя, Талбот… Но это моя́ женщина. Она́ сделала свой выбор. Я благодарен ей за это и любого заставлю уважать ее́ решение, – повернулся Генри к своему товарищу.
– Не нужно слов, Латаймер. Это все пройдет, вот увидишь… – Энтони Талбот говорил медленно, с болью, делая длинные паузы, – Я очень хочу, чтобы Она вернулась. И чтобы вы были вместе… Сегодня я увидел Любовь. – Талбот снова замолчал, – Ты стоял у Ее портрета в гостиной. Она так притягивает любого, кто находится рядом… Ты должен беречь ее, Генри. Там было огромное облако любви вокруг вас… Той самой Любви, вселенской, Божьей… я замедлил шаг, дыхание затаил, чтобы полюбоваться… Будто нет насилия, войн, зла… – проговорил Талбот, с трудом продолжая свое признание и глядя в камин.