Генри молчал, понимая, как дорого дается эта откровенность его лучшему другу, впечатлительному, горячему, верному Талботу, который вырос вместе с ним и был ему как брат. Старательно подбирая слова, Талбот продолжал:
– Вы двое теперь самые близкие мне люди, Генри. Ты можешь быть во мне уверен: я не побеспокою Ее своими откровениями, я справлюсь сам. В этом мире есть недосягаемые нам вершины, которые никогда не нужно покорять потому, что они предназначены для других, и ждут их.
– Спасибо, Тони. – Генри не мог выразить всей своей благодарности другу за эти слова и уважение, с которым они были произнесены. Часы пробили полночь, когда они разошлись по комнатам, и во вторую ночь Генри засыпал с надеждой. Слабой, беззащитной, как сердце влюбленного, но единственной твердой крупицей посреди хаоса происходящего вокруг.
Новый день был суетным и серым: уже с утра мистер Фикс отправился с поручениями доктора Дойла, доктор снова сел в кабинете чертить свои схемы на листах, которые разложил на столе, Талбот помчался в Дувр, а Генри мог спокойно наблюдать, как Моррисону приходится отбиваться от поклонников графини де Леви, то и дело приезжающих в дом с визитами, поясняя, что всех скосила ветрянка: леди Джейн отправили лечиться на воды, сэр Генри не принимает из страха кого-нибудь заразить, ибо думает, что заболел сам. К моменту, когда даже Генри устал смотреть на муки своего дворецкого, выпроваживающего очередного пылкого молодого человека, в дом принесли посылку с запиской для мистера Олтона. Получив коробку без обратного адреса в руки, Генри решил открыть ее в кабинете вместе с доктором, возможно кто-то из нанятых ими помощников что-то нашел.
Мистер Олтон принес посылку в кабинет, выслушал соображения мистера Дойла о степенях связей между службами разведки и конкретными людьми в вероятностном подходе, поставил коробку на стол и развернул записку:
«Сделайте так, чтобы граф де Леви немедленно приехал в Лондон,
и тогда Ваша невеста вернется домой почти вся»
– Что за бред! – воскликнули они оба и Генри судорожно вскрыл коробку. Из нее на зеленое сукно стола выпал отрубленный человеческий палец.
С рубиновым и обручальным кольцами графини де Леви.
Бросившись в холл, схватив Моррисона за грудки Генри закричал: «Кто? Кто принес эту чертову посылку?» так яростно, что дворецкий лишился дара речи: за двенадцать лет службы сэр Генри никогда не терял самообладание. Доктор тут же выбежал на улицу, но никого не было на респектабельной Итон-стрит.