– Пришли наконец, – хмыкнула женщина на входе. – Долго же вас носило…
Я проглотила слова оправданий – я ей ничем не обязана и виноватой себя не чувствую. Я прилетела сразу, как смогла.
– Матвеевых готовьте! – крикнула она же. – А вы садитесь, ваши подписи нужны…
Дети стояли по росту дурака. Старшая девочка, Ангелина, потом девочка Соня, а следом Миша. Младшие были двойняшками, но совершенно разными. Соня радовала мир рыжими кудрями и была значительно выше брата. Миша был очаровательным блондином и робко смотрел огромными глазищами.
А старшая…старшая усиленно делала вид, что в упор меня не видит.
– Ну, что, – выдавила я из себя максимально жизнерадостно. – Давайте знакомиться? Я ваша родная тётя. Меня зовут Алиса. Здравствуйте!
Дети как будто ещё кучнее друг к другу прижались. А я заметила, что на мальчишке носки разные.
– Здрасьте, – сказал он.
А рыжая Соня в бок его толкнула. Старшая ничего не сказала, рюкзак свой закинула на плечо, взяла двойняшек за руки и повела к выходу. В дверях Соня обернулась, косичка рыжей змейкой переметнулась на грудь. Посмотрела глазами, которые зелёные, как свежая зелень, салатовые практически.
– За нами папа придёт. И заберёт нас.
Я вздохнула – легко не будет. А кто отец детей знала только сама Аня, и боюсь унесла свой секрет в могилу. Папочка если и был, детьми явно не интересовался – ни разу за все время, пока я носилась с бумажной волокитой он так и не появился.
Ах, знать бы мне тогда…хотя, куда бы я делась? С тремя то детьми.
На улице оказалось, что детей не на чем везти. До нашего дома от автобусной остановки пешком далеко, такси заранее я вызвать не додумалась, мы стояли на улице и ждали. Дети молчали, молчала и я. Единственное, на что я надеялась – со временем станет легче. Может они хотя бы разговаривать со мной начнут.
– Я все глаза проплакала, – запричитала баба Нина, встречающая нас на завалинке. – Всё смотрю и смотрю на дорогу…наконец вернулись, сама бы вас забрала, да кто отдаст мне старой…
Дети высыпали из машины и кубарем понеслись к старушке, что жила с нами по соседству всю свою жизнь. Такая старая, что ещё мать мою нянькала. Иногда мне казалось, что она вечная, и слава богу. Мир без бабы Нины стал бы куда тусклее.
Я украдкой смотрела на детей. Они прижимались к старушке, плечи Ангелины тряслись от слез. Я её понимала, я знаю, что такое терять мать. И знаю, что утешить невозможно, нужно просто пытаться жить дальше.