Зрински - страница 3
Минуя бывшие замковые огороды, он остановился, намереваясь отдышаться и переложить трость в другую руку, как вдруг стариковский взгляд уловил маленькое розовое пятнышко на земле. Брезгливо щурясь, граф медленно наклонился, чтобы получше рассмотреть, что же приковало его внимание. Это была клубника. Совсем крошечная, ещё только набиравшая цвет. Почти белая у стебля, она уже округлилась и нежно розовела смотрящим в небо бочком. Граф Зрински уже и не помнил, когда в последний раз видел клубнику. Он раздражённо хмыкнул:
– Хм!
И хотя клубника была прекрасна, Зрински она не понравилась. Эта красочная ягода посмела внести смуту в его пресный уклад.
– Какого лешего? – буркнул граф, разглядывая ягоду.
Затем он выпрямился и суетливо, однако с грацией сухопутной черепахи, стал озираться, нет ли поблизости ещё непрошеных плодов. Граф хотел было позвать Николу, но, не обнаружив дворецкого в окне кухни, только рассерженно хлопнул себя по карманам старого пальто, надетого поверх халата, и, негодуя, заковылял к замку. Остаток дня он провёл у себя в покоях, занимаясь бог знает чем.
На следующее утро граф проснулся чуть бодрее обычного, но день снова не задался.
– Какого рожна? – щурясь в окно, пробурчал граф Зрински, высунувшись на улицу прямо в ночном колпаке.
«Какого-то рожна» выглянуло солнце, а граф этого не приветствовал.
За завтраком граф молчал. Молчал так долго, что Никола, по обыкновению стоявший по правую руку от хозяина, вынужден был сильно косить глазом, чтобы понять, что же происходит. Старик Зрински о чём-то задумался и замер. В эту минуту он походил на каменную горгулью, покрытую крапинами и щербинами, застывшую то ли в смешной, то ли в зловещей позе. Нижняя губа повисла, обнажая неровные зубы цвета речного камня, в то время как верхняя, словно скованная глубинной мыслью хозяина, сбилась набок и, подвернувшись, застыла над клыком. Обычно острый взгляд графа заметно померк, в нём появилась усталость и как будто едва уловимая нежность. К кончику носа присох кусочек паштета. Граф так серьёзно о чём-то задумался, что ненароком съел весь завтрак. Обнаружив это, он тут же рассердился, оттолкнул тарелку и поспешил в сад, прихватив с собой зонтик, чтобы скрыться от ненавистного солнца.
Скрипнув на крыльце заржавелым механизмом, Зрински распустил зонтик и зашагал по садовой дорожке, тяжело наступая на мелкие камешки гравия, хрустевшие под его подошвами. Граф ни разу не остановился подышать, он направился прямиком к огородам. По обыкновению выругался, проходя мимо фонтана, и ткнул по кривому стволу старой ивы. Сломанная калитка дважды хлопнула, и граф оказался на том месте, где вчера обнаружил ягоду. Сегодня она стала ещё ярче. Вчерашняя бледность отступила под лучами утреннего солнца, а отдохнувшая земля добавила мякоти увесистость. Ягода так и притягивала взгляд. Граф обтёр пальцем её тёмно-зелёный стебель, забрызганный мокрым от дождя грунтом, осмотрел тонкие усики, кучеряво стлавшиеся по грядке, и обошёл ягоду со всех сторон, утопая подошвами в мягкой почве. Тут он заметил, как сильно перепачкался, и гневно выругался: