Мехмед-ага показал направление, и все двинулись по берегу, выискивая тропинку или дорогу к селению. Её нашли быстро. Не прошло и часа, как широкая вьючная тропа вывела на дорогу. А поднявшись на холм, вдали увидели деревню в зелёных купах садов. Она раскинулась у самой дороги, по которой тащились два осла, гружённые мешками. Мальчишка лениво погонял их хворостиной.
Вереница спасённых вызвала интерес и любопытство жителей. Староста деревни тотчас осознал важность купца и в подобострастном поклоне стал обещать всяческую помощь и содействие. Рабов определили в сарай, а хозяин, Омар и казаки поселились в доме, который предоставил для них староста.
– Неужели мы смогли так скоро оказаться в деревне? – не унимался от радости Аким. Он только и делал, что прикладывался к простым кушаньям крестьян и рыбаков. – Видать, Господь к нам благоволит, мы свободны и едим с отдыхом!
– Погоди радоваться, друг, – остановил того Гераська, – От купца всегда можно ожидать всего самого худого! Знаю я их породу и повадки!
– Все ж возблагодарим Господа за такое его благодеяние, – и Аким истово перекрестился, а Сафрон заметил строго:
– Давайте не очень показывать свою веру, казаки. Тут с этим строго, и нас легко опять могут заковать в цепи. Молимся про себя и без крестного знамения. Крестимся втихаря, когда никто не смотрит на нас.
Казаки с неохотой, но согласились. Жизнь и свобода показались слишком привлекательными и желанными.
– Интересно, сколько дней мы тут проторчим? – спросил Данилка, повеселевший и отдохнувший. – И куда направится наш купец. Вот бы грабануть его, а?
– Хорошо бы, да опасно, – ответил Гераська с улыбкой на толстых губах. Сафрон вздохнул, но не стал развивать эту мысль.
Прошло с неделю, все отдохнули, и купец Мехмед-ага приказал двигаться к городу Ризе, что оказался на восход от их места крушения. Дорога пролегала по побережью, а в полуденной стороне высились горы, мрачные и неприветливые на взгляд. Много речек и ручьев сбегало с этих гор, впадая в море, вынося песок и устраивая бары и косы.
Мехмед-ага продал нескольких рабов и теперь ехал на осле. Второй осел был нагружен вещами, которые купец купил в деревне. Еду несли рабы, которых оставалось всего пятеро.
В городе Мехмед-ага устроился в доме знакомого купца, казаков определил в караван-сарае, а рабов продал с выгодой. Матросы сами получили расчёт и устраивались кто куда.