Стрельцы массами ринулись назад, оставляя раненых и убитых.
Казаки смогли отдышаться и отдохнуть. Провианта почти не осталось, но у казаков появилось мясо убитых коней, и его было достаточно. С нарядом было хуже. И пуль, и пороха оставалось совсем немного, и это, как и ранение атамана, сильно убавило прыти казацкому войску. А его оставалось всего несколько сотен. Большинство были ранены и едва держали оборону.
– Казаки! – кричал Иван, поддерживая раненую руку, собрав самых уважаемых воинов. – Нам больше нет смысла оставаться и защищать эту развалину! Атаман долго будет поправляться, если и выживет. Надо тикать отсюда, пока есть такая возможность. Что скажете?
Казаки угрюмо переговаривались, а Кирюшка, старый казак с сабельным шрамом через все лицо, молвил:
– Мы согласны, Ванька. Только что с ранеными? Не бросать же их тут.
С этим все согласились, а Сафрон предложил:
– После такого боя москали не сразу очухаются. Надо пустить разведку, нащупать дорогу на Дон, и можно уйти, коль Господь нам поможет.
– Верно гутаришь, Сафрон! Так и сделаем. Ванька, отбирай охочих казаков!
Пятеро казаков вернулись вечером следующих суток.
– Отступить есть возможность, казаки, – молвил старший разведки. – Москали почти ничего не охраняют. Радуются победе и ждут очередной. Готовятся, а пока зализывают раны, пьют и совещаются. Дорога есть. Лучше прямо сейчас и выступать. Скоро они спохватятся.
Два часа спустя отряд на лошадях, в повозках и санях, что удалось достать и отладить, двинулся из ворот острога. Ни один огонёк не показал, что острог покидают. В нескольких оконцах оставили горящие свечи, лучины, а на стенах горели небольшие костры.
– Оружие держать наготове, казаки! – распорядился Иван, взявший на себя командование. – Берегите Корелу!
С осторожностью и не поспешая, обоз из двух десятков саней и телег в окружении казаков на конях выступил в ночь и тихо удалился, оставив посты стрельцов по бокам своего пути. Было слышно, как в лагере гуляли, пели песни и орали пьяными голосами.
– Неужели пронесло? – негромко сказал Сафрон, оглядывая черноту ночи. – Даже не верится! Огни лагеря ещё виднеются.
Услышали голос Ивана:
– Прибавить шагу! Можно и поспешить, а то как бы не нарваться на разъезд.
Лошади пошли быстрым шагом, часто переходя на рысь. Снег не скрипел под полозьями саней. Была небольшая оттепель. Близилась распутица.