– Вон, – тихо приказал он. – За работу – кол, адептка Альни.
Девица, зарыдав, выбежала, а сам профессор отправился осматривать ущерб. К счастью, он оказался не слишком большим. Как только его магия восстановится, он все это легко уберет.
Когда же, успокоенный, мужчина вернулся, то к нему сразу же бросился Пэтрис.
– Схомячила! Все до последней крошки! И вот!
Яль-Таэр подошел ближе к полотну. Пэтрис протянул ему небольшое увеличительное зеркальце, чтобы он мог разглядеть то, что было написано на записке.
Мужчина усмехнулся.
– У нее одни вопросы…
– А ты рассчитывал на что-то другое? – язвительно фыркнул Пэтрис. – Девчонка напугана! В недоумении! Еще и без еды столько сидела…
Яль было стал думать, что написать на записке снова, но в какой-то момент понял, что для всего потребуется целая простыня.
– Я не смогу освободить ее в ближайшие дни. Мой резерв еще слишком мал.
– И что? – похлопал глазами его друг. – Чего ты писать-то бросил?
– Проще сказать, чем написать. Я сам пойду туда и все ей объясню.
Пэтрис удивленно вздернул бровь.
– В смысле? У тебя же магии нет и…
– Нарисуй меня рядом с ней. Потом сотри. Через час где-то. Ладно?
Художник присвистнул.
– Силен! Идея хороша. Не боишься, что помрешь там?
– Мы оба знаем, что если стереть нарисованное, то персонажи вернутся туда, где были до этого, – сказал Яль.
– И все же это рискованно… – пробормотал художник.
Яль-Таэр похлопал его по плечу.
– Будь добр, сделай так, чтобы до картины и красок не добрались наши враги. И сотри меня, как я просил потом. Если, конечно же, ты не хочешь изощренно отомстить за что-нибудь…
– Только за то, что ты в прошлый раз не поделился со мной тем эльфийским черничным напитком!
Они оба расхохотались. После Пэтрис взял в руки краски и кисти.
– Готов? Это может быть немного неприятно вначале.
Яль кивнул.
– Потерплю. С девушкой надо поговорить, а не устраивать цирк с перепиской.
Линда
Я не знала, сколько мне придется ждать. От нечего делать я уже раз сто обошла вокруг фонтана, понаблюдала за кабинетом, в котором остался художник и явно дремал, сидя в большом кресле. После сделала несколько приседаний. В спине что-то хрустнуло, и я, шмыгнув носом, подумала, что скоро, как и все заключенные, обрасту кучей болячек без движения, и выйду отсюда седой старухой с морщинами, трясущимися руками и двумя зубами-пнями.