В душе все больше зрел протест. Я всегда старалась переводить депрессию в гнев, чтобы не раскисать. Слезы делу никогда не помогут, а вот ярость… Желание чего-то изменить…
– Когда узнаю, кто виноват в моем заточении, уничтожу! – прошипела обещающе я в никуда и вздрогнула, когда вдруг услышала за спиной бархатный, очень красивый низкий мужской голос.
– Я бы не был столь категоричным, леди… – произнес он. – Ведь в вашем, как вы выразились, заточении виноват никто иной, как ваш родной отец.
Я обернулась и замерла. Сердце забилось так часто, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, проломив ребра. Вот он! Тот, кого я видела с той стороны этой дурацкой картины! Тот самый красавчик-блондин с длинными волосами в старинной одежде!
Мужчина тоже с интересом разглядывал меня. Медово-карий взгляд скользил сначала по моему лицу, после перешел на фигуру. Покраснела, невольно почувствовав себя каким-то экспонатом на выставке. Это меня и отрезвило. Я, наконец, поняла, что услышала.
– Что за чушь?! Мой отец нас бросил много лет назад! Я его даже не знала никогда.
– Меня зовут Яль-Таэр Наэрин, – вместо ответа вдруг решил представиться мужчина.
– Морская Линда Александровна, – машинально ответила я и нахмурилась, заметив, как на губах у мужчины появилась саркастическая усмешка.
– Я сказала что-то забавное? – приподняла я бровь.
Этот блондин начинал меня выводить из себя, и очарование его внешностью довольно быстро рассеялось. Вместо этого я ощутила какое-то гнетущее чувство. Похожее та то, когда ты вышла к доске и не знаешь ответ. А все знают. Но молчат и ничего не говорят.
– Ваше имя звучит иначе. Линдсэй Лингон. Его дал вам отец, который, как вы утверждаете, вас бросил. А на деле спрятал от собственных врагов, взяв с меня клятву… Что однажды я верну вас домой.
– Домой? – прошептала удивленно я. – Домой – это сюда, в картину?
Для верности я еще раз окинула взглядом фонтан и все, что было вокруг. Сиротливый кустик, деревце…
– Нет, конечно же, – улыбнулся Яль-Таэр, а я невольно залюбовалась его улыбкой.
Она была какая-то не то, чтобы слишком добродушная, но какая-то очень очаровательная, располагающая к себе. И еще в ней будто бы плескалась какая-то тайна, чертовщинка.
Я по-другому посмотрела на мужчину.
– Так куда тогда?
– В мир, что за этой картиной, – пояснил он. – В Кармелийское королевство.