Когда телега отъехала от вёски на приличное расстояние, Мария перебралась ближе к Константину. Будто невзначай она дотронулась до его плеча:
– Костя… Хватит нам уже бегать друг от друга…
Он сжал ее руку в попытке сопротивления, но битва была проиграна еще там, в поле.
В вёску они вернулись с большим опозданием.
***
– Иван, – Константин сделал успокаивающий жест рукой. – Я бы не хотел поминать давно забытое прошлое. Не нужно ссоры.
В любое другое время Иван бы остыл и успокоился, но не сейчас, когда все чувства обострились под воздействием самогона:
– Я ничего не забыл! – он вскочил и грохнул по столу кулачищем.
– Ваня, родненький! Ну не надо, ну прости его, дурака! – запричитала Анна, схватив Ивана за рукав.
– Не трожь меня, женщина! – взревел мужчина, отмахиваясь от Анны. Не желая того, он толкнул ее, отчего женщина не устояла на ногах и упала.
– Аня, выйди, – коротко бросил Константин.
Константину было жалко видеть ее такой: рыдающей и умоляющей. Женщина послушалась, поднялась и на дрожащих ногах, тихонько вслипывая, вышла из кухни, плотно закрыв за собой дверь.
– Ваня, послушай, я не хочу, чтобы Мария снова встала между нами. Мы оба любили ее, но давай оставим все в прошлом.
– Ты! Очернил честное имя Капустиных! Ты! Трахал мою жену! Какое тебе прошлое?! Какое прощение?! Почему я не убил тебя тогда?!
– Хватит! Все! Уходи из моего дома! Поговорим на рассвете, как проспишься.
Иван в бешенстве перевернул стол. По полу зазвенели осколки. Сжав кулаки, мужчина двинулся на бывшего друга.
***
Душа и тело Марии пели: их с Константином тайная любовь вернула ей остроту ощущений и вкус к жизни. Они скрывались от глаз и ушей на ковчеге, в лесу, уходили в поля вниз по течению. Они дарили друг другу любовь так, будто встречались каждый раз, как последний, а расставаясь, не могли дождаться свидания. Влюбленным хотелось бы со всеми поделиться своим счастьем, но в их тайне была опасность – она щекотала нервы и заставляла наслаждаться каждой секундой, проведенной вместе. Однако Константину и Марии не было страшно: в их душах цвела весна и весь мир лежал у ног.
– Как я жила без тебя?.. – задумчиво шептала Мария ему, словно кошка щуря глаза от лучей закатного солнца.
– Маша-Маша, не жила ты вовсе, – хохотал Константин, щекоча ее обнаженное тело травинкой. – И я не жил, а теперь живу, – и с заново возрастающим желанием принимался целовать так любимое им тело, вновь и вновь доказывая свою любовь.