– Это ты?
И внезапно влепил пощечину. Женя вскрикнула и отшатнулась. Недоумение, обида и страх заплескались в ее глазах.
Руслана же охватила такая ярость, что он не смог удержать себя в руках. Пощечина охладила его, но раскаяния он не почувствовал:
– Вся вёска думает, что ты мертва! Собралась и ушла. Да как ты могла? Чем ты думала? Я всю ночь искал тебя в лесу! Я думал, ты утонула! Да ты можешь себе представить, что я чувствую?! А ты! – Руслан внезапно увидел Гришу, стоявшего позади девушки и зло сжимавшего кулаки. – ТЫ! Твоя мать готова резать себе вены, твой отец и брат вышли на лодке прочесывать вёску еще раз! – Руслана внезапно осенило. – Так вы… вместе тут прохлаждались? Даже набата не услышали? – он закрыл глаза и глубоко втянул воздух сквозь гневно трепещущие ноздри. – Только ведь кольцо мое выбросила. Не ожидал от тебя. Не попадайся мне на глаза. А ты пойдешь со мной. Объяснять все Лике, – Руслан ловким движением схватил Гришу за ухо и, шипящего, потащил к матери.
Обида? Да пошел он! А на Гришаню-то чего накинулся?.. Да если бы не Саврасов, не успела бы она погрузить на ковчег всех своих животных.
Щека горела так, будто с нее содрали кожу: Руслан в своей ярости не подумал о силе удара. Приложив смоченную в холодной воде ткань, Женя лежала на койке и пересчитывала деревянные панели на потолке. То, что Руслан кричал ей в порыве ярости, она пропустила мимо ушей, не запомнив: уж больно неожиданно он на нее накинулся, однако мерзкий осадок в груди остался.
Так ведь и спрятаться не вышло. Среди этой суматохи на корабле ей не остаться наедине со своим горем. Лучше бы она была дома, в одиночестве: среди голосов за стенами ей бы не слышался голос отца. Вот он отрывисто отдает приказы, вот орет на непослушную скотину, ей даже на секунду послышалось собственное имя.
Дверь в каюту неожиданно отворилась. Отец стоял на пороге живой и невредимый, давно не стриженный и хмурый, как всегда.
Женя даже привстала на кровати, но наваждение уже прошло: это Федор прошел к ней и сел рядом:
– Что ж ты, Женька, бегаешь от людей-то? Хорошо хоть на ковчеге спряталась, а не в лесу…
– Ты мне не отец, дядь Федя.
– Верно, не отец. Но я помогал Ивану, чем мог, старался, крестил тебя, воспитывал. Да и кто теперь тебя уму-разуму учить будет?.. Вон трое здоровых мужиков утонуло да еще двое ребятишек… – Федор помолчал немного и добавил: