К сожалению, практика была обязательным условием для получения диплома сельскохозяйственной академии и проходила непосредственно перед защитой диплома на последнем курсе. Нас распределяли по сельским хозяйствам, зерносушильням и картофелехранилищам. Поэтому работа на комбайне в этом случае считалась привилегией. Ведь перспектива пару месяцев провести в сыром помещении, отбирая хороший картофель от гнилого и таская мешки на плечах, мало кого могла заинтересовать. После работы на складе с картошкой некоторые неделю не могли распрямить спину. А кто-то задыхался от гнилостного запаха, который не выветривался даже после нескольких стирок одежды.
Под каждой группой комбайнов закрепляли определённые участки для сбора зерновых культур. У каждого хозяйства была своя стоянка и гаражи для ремонта. Иногда комбайны перегоняли между хозяйствами – например, чтобы помочь с уборкой урожая там, где не успевали в срок.
Хозяйство, куда отправили нас, находилось в тридцати километрах от ремонтной базы, где мы провели первые недели, готовя комбайн к покосу. В назначенный день рано утром все комбайнёры были готовы к перегону машин, в том числе и наша команда из двух человек – мастер и я, стажёр. И, словно огромный металлический змей, вереницей из более чем десяти машин, мы отправились в путь. Впереди, как голова змея, колонну возглавляли два зелёных комбайна. Это были Дон-1500. Они производились на том же заводе, что и "Нива", но по всем параметрам превосходили её. Одним управлял опытный комбайнёр, работник хозяйства, а другой доверили студенту, который шёл к диплому с отличием.
Все восхищались "Донами" и не скрывая завидовали их обладателям. Они реже ломались, в кабине было меньше шума, комфортнее, а главное – они собирали больше тонн зерна за единицу времени. Именно на это ориентировался заработок комбайнёра. В свою очередь, комбайнёры "Донов" завидовали немцам, которые приезжали помогать с уборкой на своих Claas Dominator. В их кабинах было, как в иномарке: удобные сиденья, кондиционер, отличная звукоизоляция. Ходили слухи, что комбайнёры на них работают в домашних тапочках и белых рубашках, а ещё слушают музыку во время работы. Это казалось чем-то невозможным на "Ниве", где шум двигателя был таким, что приходилось кричать в ухо друг другу, чтобы быть услышанным. А когда при покосе поднималась пыль и частицы соломы, в кабине было не лучше, чем снаружи. Но стоило вспомнить про картофелехранилище, как текущее положение дел уже не казалось таким уж плохим.