Я захожу в кафе, вижу маму, сидящую за столиком. В последний раз. Мне так кажется. Не могут эти чудовищные ощущения означать что-то, кроме смерти. Ну не могут! Я смотрю ей в глаза, тихонечко шепчу: «Вызови скорую» и проваливаюсь в небытие. Сознание возвращается, когда две женщины в халатах задают интересные вопросы. Первый из них – не беременна ли я? Второй – почему. Я отвлекаюсь. Врачи намекают на вегетососудистую дистонию и выписывают «коньячок». Меня отпускает.
Ночью 1 декабря 2018 года после миллиона запросов в интернете я узнаю, что у меня панические атаки и, вероятно, тревожное расстройство. Этот день переворачивает мою жизнь с ног на голову. Дальше меня ждут долгие месяцы взаперти дома, по пять приступов паники за день, навязчивые мысли, невозможность передвигаться в одиночку и много-много разных осязаемых симптомов тревожности. И одиночество.
Я выпадаю из социума, потому что не в состоянии доехать до музея, где договорилась встретиться с друзьями. Не в состоянии сесть в троллейбус и пропускаю один, второй, обещая себе, что точно сяду в третий. Зарабатываю репутацию «динамо», и меня потихоньку вычеркивают из жизни: не зовут в путешествия, не приглашают на вечеринки. Для друзей и близких я становлюсь «психичкой» и понимаю, что этот путь мне предстоит пройти одной. Сидеть ночами за мокрыми от слез книгами и изучать, читать, узнавать, что же со мной происходит.
В русскоязычной литературе о панических атаках и тревожном расстройстве написано ничтожно мало, будто эта проблема не нашего общества и касается слабых людей.
Диплом лингвиста-переводчика, до этого подпирающий ножку стола, теперь гордо стоит на полке – благодаря полученным в университете знаниям мне доступны исследования зарубежных специалистов. Иногда начинает казаться, что они слишком внимательны к себе, ведь человек должен быть сильным и справляться самостоятельно. Кому должен – снова непонятно. Мы ведь не геройствуем со сломанной ногой, не прячем ее… Не должны геройствовать и со сломанной психикой.
Повышенной тревожностью страдает каждый 25-й человек в мире. У половины она перетекает в одно из расстройств: тревожно-фобическое, тревожно-депрессивное, тревожно-паническое, депрессивное и дальше по списку.
Каждый 50-й человек в мире страдает агорафобией и не может выходить из дома. Каждый 12-й – социофобией, каждый 7-й – аэрофобией. И об этом не принято говорить, для общества ты либо нормальный, либо нет. А если нет, то отношение к тебе всегда будет формироваться через твою особенность. Люди будут считать, что в любой момент ты можешь сорваться в «ненормальность». Человек с расстройством пищевого поведения будет молчать о приступах переедания или булимии; страдающий обсессивно-компульсивным расстройством не покажет 100 фото закрытого замка и выключенного утюга; тревожный человек продолжит улыбаться и поддерживать разговор, даже если половину слов разобрать не в состоянии.