− Что – что?
− Рассказывай, что в этом зоопарке опять приключилось?
– Да тут и рассказывать нечего, – пожал плечами Себастиан и потянулся за рюмкой.
– Хороша! – крякнул Федор и засмеялся, даже не подозревая о том, что надвигающаяся на дом беда надолго лишит его этой возможности.
Глава 4
Себастиану не нравилось, что Федор называет свой дом и свою семью зоопарком, но на сделанное как-то замечание, тот грустно улыбнулся и ответил, что эпитет сей, относится не к его семье, а, скорее, к бывшим хозяевам поместья, родителям Аннушки. И хотя их уже давно не было в живых, в этих словах скрывалась явная неприязнь к ним. Себастиан чувствовал, что за этим кроется какая-то тайна, но допытываться до истины не считал нужным. Захочет, сам скажет. А ведь сказать было что.
Когда-то давно, молодой и самоуверенный лейтенантик Федор Субботин, пришел в этот дом, чтобы попросить руки любимой девушки. Высшая школа милиции была закончена с отличием, что давало право самому выбирать место службы. Родной город Федора стоял третьим в списке и это, казалось, избавляло его от многих проблем. Но ехать один он не мог. И хотя Аннушка клятвенно заверяла его в том, что год, это сущие пустяки, она закончит мединститут и обязательно приедет к нему, он, как и подобает настоящему «полковнику», был несгибаем.
Парнем он был видным. Да и умом его Бог не обделил, а если учесть, что в родном городе его ждала вполне приличная двухкомнатная квартира, то можно легко догадаться, что на порог дома Овечкиных он ступил уверенно, и в глаза судьбе, в лице будущего тестя, глянул прямо и безбоязненно.
Больше он на тестя так не смотрел никогда.
Сломал тот Федора.
И уже не лейтенант Субботин, а сопливый пацан Федька, сидел, съежившись на краешке стула. Сидел и чувствовал себя не оплотом будущей семьи, а маленьким и противным слизняком, расползающимся по дорогому, тщательно натертому паркету.
− Ждем, ждем тебя, голубчик, – улыбнулся гостю отец Аннушки, и начавший было волноваться Федор, успокоился. «Кажется, нормальный мужик. Подружимся».
Не подружились…
За богато накрытым столом, кроме Федора и Аннушки, сидели еще двое: глава небольшого семейства, Андрей Ильич Овечкин, все еще привлекательный, крупный мужчина и совершенно очаровательная, похожая на фарфоровую куклу, мать Аннушки, Агния. Она сразу же, строго-настрого, запретила будущему зятю называть ее на «вы» и по отчеству, особенно при посторонних, что ввергло его в легкий шок и напрочь отбило охоту вообще произносить ее имя.