– Ты чё, Лёшик, больной? – прошипела Аня и покрутила пальцем у виска. – Придурок! Ещё б вампиркой обозвал!
– Да, нет, Ань, – вздыхаю я. – Это правда. Я, как оказалось, полукровка и из-за аварии спящие гены проснулись. Ну, по крайней мере, мне так врач сказал.
Вот теперь Кошелева таки навернулась со стула, на котором раскачивалась, балансируя на двух ножках.
– Уй! – она поднялась с пола, потирая пятую точку, а потом воззрилась на меня. – Ты? Оборотень? А какой?
– А, фиг знает! – вздохнула я, доев пирог. – Папа говорит, когда меня удочеряли, то в документах не было указано никаких оборотней. Может, если бы не авария, я б и вовсе никогда не узнала, что не родная маме с папой.
– Не может, – неожиданно сказал Стас, устроившись на ещё одном стуле, возле окна. – Обращение все равно, рано или поздно, наступило бы. Авария лишь ускорила процесс пробуждения. И это даже к лучшему. Чем раньше наступает пробуждение сути, тем проще пережить и первый оборот, и вообще, привыкнуть к новой жизни. Через мои руки прошло уже немало полукровок. И не все из них были волчатами. Кого только не воспитывал! И котят, и медвежат и барсучат. Даже оленёнок один попался. Так уж его угораздило без родичей остаться. Потом, правда, прибился он к своим. Нашёл. А мне до сих пор названивает, да совета спрашивает! – Стас усмехнулся и взял кусок пирога, что уже совала ему в руки мама. Откусил, зажмурился. А потом добавил. – А что насчёт рода, то он проявится ещё до первого оборота. Уже сейчас можно предположить, что это кто-то из белых кошек. А их не так уж и много. Пумы, парды, барсы и тигры. Да, ещё северные рыси, бывает, рождаются с таким цветом волос.
– Каким это таким? – озадачилась я. – Ма-ам?
– Э, а ты в зеркало, что ли, не смотрелась? – хмыкнула Кошелева и, порывшись в сумке, протянула мне зеркальце. – Я думала, ты знаешь.
– Ярочка, ты только не волнуйся! – тут же разволновалась мама. – Ничего страшного. Тебе даже идёт.
Я заглянула в зеркало и тут же зажмурилась. Мои красивые, медового оттенка косы стали абсолютно белыми! От слова совсем! Я что, поседела? Но тут же, вспомнив слова Жданова, я выдохнула и присмотрелась получше, поймав кончик косы. Нет, не седые! Волосы были именно белые и даже слегка сероватые. И таки да, напоминали теперь звериную шкуру. Вот, только чью?