Ее лицо вытянулось, и она снова стала похожа на ту женщину, которую я недавно встретила в приемной.
– Ах, это необходимо? – спросила она с улыбкой маленькой милой девочки. – Я бы с большей охотой посмотрела на ваши прекрасные вещи и узнала, где можно приобрести такую красоту.
– Может быть, в другой раз, – ответила я.
Проигнорировав мое замечание, она продолжала ходить по комнате и остановилась перед книжными полками.
– Ой, как много книг! Можно взять что-нибудь почитать?
– Это тяжелая для понимания литература.
Ее лицо снова напряглось.
– Я просто хотела узнать, о чем эти книги. Я не окончила даже среднюю школу, хотя всегда любила поэзию.
Я поняла, что обидела и расстроила ее. «Надо быть осторожнее с этой женщиной», – подумала я.
– Нам предстоит ответственная работа. – Я использовала соответствующую профессиональную интонацию.
Она окинула взглядом мебель в комнате, выбрала кушетку и осторожно присела на нее.
– Насколько я поняла из ваших слов, ваша жизнь находится в опасности. Это правда?
Мэрилин кивнула и сидела молча так долго, что я забеспокоилась, собирается ли она отвечать вслух. Наконец она начала говорить, произнося слова так медленно, что я едва могла понять, о чем она говорила:
– Я часто в… д-д-д-депрессии, такой глубокой… я не знаю, смогу ли я жить дальше. Такое чувство, как будто она всегда со мной и никогда не исчезнет. Мир вокруг меня покрыт мраком, как будто огромный пылесос взорвался передо мной и наполнил воздух грязью. У меня нет причин, чтобы вставать по утрам, и если бы мне не нужно было ходить в ванную, я бы оставалась в постели весь день. Часто я так и делаю. Я не могу больше так жить. Вы можете помочь мне, доктор? В противном случае у меня не будет другого выхода, кроме как убить себя.
Я была потрясена. Как кто-либо мог бы ответить на такой вопрос? Я с состраданием смотрела на нее и молчала. Она сделала паузу, показавшуюся мне вечностью. Я ждала, затаив дыхание.
Затем, к моему облегчению, она оживилась и спросила:
– Ну, доктор, о чем мне рассказывать?
– Начните сначала, – подсказала я.
Мэрилин изменила позу, и по ее быстрым, грациозным движениям и порозовевшему лицу было видно, что ее настроение снова изменилось. Она радостно сияла, как обычно, на экране.
Мэрилин с удовольствием начала свой рассказ:
– Роды у моей мамы принимал доктор Герман М. Бир, 1 июня 1926 года, в благотворительной палате центральной больницы Лос-Анджелеса. Мне известно об этом только то, что он сказал, когда я встретила его несколько лет назад и спросила, как проходило мое рождение: «Мэрилин, я вынужден вам сказать, что вы выглядели так же, как все дети при рождении». Я думаю, это был последний раз, когда я была такой же, как все.