– Зимой не до жалости к бедным зверюшкам. В снегах другой еды нет. Либо выживут они, либо ты, – наставлял охотник.
Вспомнив свои голодные дни осенью, си́рин охотно ему верил. Лес действительно не ломился от изобилия фруктов и ягод даже в летние месяцы. Что уж говорить о непреклонности суровой зимы? Запасы же овощей и муки оказались настолько скудны, что они скорее разбавляли мясо, нежели могли служить самостоятельным блюдом. На двоих еды явно не хватило бы.
Мало-помалу Гилберт привык и к охоте. Звериные инстинкты позволяли ему передвигаться по лесу совершенно бесшумно. Он мог близко и незаметно подкрадываться к жертве, а скорость реакции и координация движений помогали наносить точный смертельный удар. Фергус гордился своим учеником, хотя и старался этого не показывать. В конце концов, Гилберт стал чувствовать, что и сам представляет опасность для других существ, может постоять за себя, а не быть слабым запуганным птенцом, просящим пощады. Яростно защищать свою жизнь, давать отпор любому. Уходил и страх перед Фергусом, уступая чувству вины. Грубая молчаливая дружба с этим человеком крепла, и си́рину всё тяжелее стало притворяться Пиритом. Хотелось больше узнать о Фергусе. Зачем он поселился один в лесу вдали от своих сородичей? Из-за чего он был таким угрюмым и молчаливым? Кто такой Пирит и почему он ему так дорог? Гилберт хотел поделиться и своей историей, спросить всё, что было непонятно в мире людей. Почему люди так его боялись? Кто такие Маги? В какой стороне находится море? До встречи с Фергусом у него не предоставилось возможности получить ответы на свои вопросы. Сейчас его клюв не связан намордником или верёвкой. Но говорить на все эти темы си́рин всё же не осмеливался. Вдруг ненароком он выдаст себя, развеет свою спасительную ложь?
Время шло. Студёная хватка зимы ослабевала. Поспешно белоснежная царица отдавала новой властительнице свои снега и длинные ночи, а та играючи превращала их в озорные ручьи, лужи и тёплые долгие дни. Нарядив деревья зеленью, весна наполняла природу радостью пробуждения от затянувшегося сна. Её задорный смех наполнял лес пением птиц. Природа оживала.
Гилберт сидел около дома под ласковыми лучами солнца и методично точил нож. За поясом с двумя другими ножами торчала фляга для воды – всё, что нужно для самостоятельной жизни в лесу. Си́рин принял решение и теперь ждал подходящего момента. Послышался скрип двери, и рядом присел Фергус, сладко потягиваясь под нежной лаской весны. Выглядел мужчина расслабленно. На лице его играла лёгкая улыбка. Тёплые солнечные дни способны растопить сердце даже самого угрюмого человека. «Сейчас», – подумал Гилберт. Он убрал нож и точильный камень за пояс, отошёл от Фергуса достаточно далеко, чтобы расстояние смогло составить фору в случае бегства. Не исключено, что ему так же придётся обороняться ножами. Совершенно неизвестно, как поведёт себя этот здоровяк после слов си́рина.