В смятых окровавленных простынях.
Под этими простынями угадывалось человеческое тело.
Мне стало тяжело дышать, и промелькнула дикая, идиотская мысль: пусть бы это лучше была крыса… Да хоть две или три, я уж как-нибудь переживу…
А Василиса подошла к кровати и таким же театральным жестом, как тогда, в детстве, сдернула простыню…
Я увидела голое окровавленное тело.
Мужское тело. Мужское крупное тело.
А потом я разглядела лицо…
И мне стало еще хуже.
Потому что я его узнала.
Конечно, узнала с трудом, потому что лицо было окровавлено и перекошено предсмертной судорогой, да и освещение было так себе, но узнать его все же было можно.
На кровати лежал Арсений.
Тот самый Арсений, с которым я постоянно сталкивалась за ланчем, тот самый Арсений, с которым я невинно флиртовала… или не совсем невинно?
Тут меня затошнило. Да не просто так, а с невыносимыми рвотными позывами.
Я бросилась в туалет, наклонилась над унитазом, и меня буквально вывернуло наизнанку.
Я прополоскала рот, стало немного легче, и я подумала: как бы было хорошо, если бы все это мне просто приснилось, если бы я сейчас проснулась дома, в своей собственной постели… И пускай бы баба Шура шастала по квартире и стучала палкой в стену, потому что ей слышится шум. Шумит у нее в голове, а она думает, что это соседи ругаются. Пускай, я бы все выдержала.
Но нет. Это не сон, и там, в комнате, лежит мертвый Арсений.
Я обернулась.
За моей спиной стояла Василиса, с закушенной по обыкновению губой.
Она оглядела меня и прошипела:
– Ты зачем приехала – чтобы я тут с тобой возилась?
Я задохнулась от возмущения:
– Ты вообще что несешь? Ты еще мне будешь выговаривать?
Кажется, она поняла, что переборщила, и снова сделала жалостное лицо:
– Извини… я сама не знаю, что несу…
Мы вернулись в комнату, хотя мне очень этого не хотелось. А хотелось бежать из этой квартирки как можно быстрее. И никогда сюда не возвращаться. Но не получится.
В комнате ничего не изменилось – на кровати лежал мертвый, окровавленный мужчина.
И это был Арсений.
– Это Арсений, – проговорила я тупо.
– Ой, а я-то не догадалась! – фыркнула Василиса.
Тут же она снова осознала неуместность своей интонации, опустила уголки губ и жалобно пролепетала:
– Да, это Арсений…
– Что тут произошло? – спросила я.
– А ты не догадалась? – вскипела она. – Обязательно надо так себя вести? Были мы тут с ним, сказать, для чего? Чтобы потрахаться!