Мне известно, что эта женщина легкого поведения; на работу в Кремль она поступила благодаря сожительству с покойным Акоповым. Работая в библиотеке, Раевская была в интимных отношениях с рядом сотрудников Кремля (Губерманом, Уваровым). Обо всем этом мне говорила Бураго[94].
А Нина Розенфельд 12 февраля 1935 года осторожно подтвердила показания Мухановой:
Действительно, в последнее время среди сотрудников Кремля было много отрицательных разговоров о поведении Раевской[95].
Разумеется, и бывшая дворянка Н. И. Бураго, сотрудница кремлевской библиотеки, арестованная по “кремлевскому делу”, вынуждена была подтвердить показания Мухановой на допросе 8 марта 1935 года:
Раевская – женщина легкого поведения и заводила широкие связи среди сотрудников кремлевских учреждений.
Ей вторила сотрудница аппарата ЦИК СССР Р. Г. Миндель, охарактеризовавшая Лёну на допросе 16 марта 1935 года следующим образом:
Раевская – бывшая княжна, сотрудница Кремлевской библиотеки, женщина легкого поведения[96].
Такая схожесть показаний говорит либо о намерении чекистов назначить Лёне Раевской определенное амплуа для дальнейшего использования в разворачивающемся на глазах сценарии, либо о действительности некоторых фактов, на которых строились показания. Кроме того, женщины (за исключением Натальи Бураго) могли испытывать по отношению к Лёне чувство ревности, воспринимая ее как возможную соперницу по влиянию на любвеобильного Енукидзе, на расположении которого зиждилось их зыбкое благополучие.
При оформлении Лёны на новую работу сама судьба, казалось, преподнесла ей грозное знамение, вняв которому она, возможно, смогла бы предотвратить трагический исход: ОГПУ выступило против ее зачисления на работу в Кремль из‐за “чуждого” соцпроисхождения, и комендант Кремля все тянул и тянул с выдачей ей постоянного пропуска в цитадель мировой революции. Но Енукидзе уже заметил ее – циковские красотки тревожились не зря. Не имея постоянного пропуска, Лёна была вынуждена все время заходить в Секретариат ЦИК, чтобы ставить штемпель на выдаваемые ей разовые пропуска. Не мог Авель Сафронович остаться равнодушным к появлению новой молодой и симпатичной сотрудницы в подведомственном ему учреждении. Он распорядился, чтобы комендант пропуск выдал вопреки настояниям чекистов, а от их предупреждений о неподходящем соцпроисхождении новой сотрудницы попросту отмахнулся. События развивались довольно быстро. Муханова рассказывала на допросе: