Выйдя на площадь, я вдохнула чистого воздуха. На нас налетел прохладный ветерок с моря с запахом соли и водорослей.
– Почему проклясть, а не отругать? – спросила я, медленно идя по дорожке. – Она же вроде тихая, не скандальная?
– А ты не знаешь? – фыркнул Леха. – А хотя откуда тебе знать… Мне моя мамка рассказывала, что баб Надя из семьи, в которой рождаются видящие.
– Видящие – это кто? – не поняла я.
– Ну, типа вы видите потусторонний мир.
– Ты городишь ерунду, – теперь уже я фыркнула и посмотрела на него с недоумением.
– Ну, за что купил, за то и продаю! – не обиделся парень. – Ты у бабки то спроси!
– Спрошу, и потом ты получишь от нее же по шее, – почему-то на этот раз я обиделась. Почему я об этом узнаю только сейчас?..
Молча дошли до дома, Лешка плюхнулся на лавку, а я, махнув ему на прощание, сразу ушла в квартиру. Дверь открылась быстро, словно бабуля меня ждала.
– Ба, со мной что-то не то, – заявила я с порога, закрывая за собой дверь.
– Божечки, – всплеснула руками она и села на пуфик в коридоре. – Кого видела?
– Что ты об этом знаешь? – посмотрела на нее, понимая, что вот кто мне все расскажет.
– А давай я тебе чайку с мятой налью, ты взволнована…
– Не увиливай, – попросила я. – Леха сказал, что мы какие-то там «видящие».
– Кого ты видела? Из умерших…
– Так это все происходит на самом деле? – мне опять стало дурно. – Давай свой чай…
Ушла в ванную стереть косметику и ополоснуть лицо. Я, конечно же, смотрела телевизор, читала книги и знаю, что такое призраки. Но считала все это выдумкой, не более того.
В кухне меня ждала большая кружка чая с мятой, в которой плавал лед. Сделала глоток, стараясь не выпить все сразу, а то еще горло прихватит.
– Деда… Мужчину на площади из девяностых и мальчика Ваню. И это же не галлюцинации?
– Охо-хо, Ванюша, значит, умер! – огорчилась бабуля.
– Он сказал, что у него осталось мало времени. Может, еще жив?
– Может, но скорее всего до утра. Все же третьи сутки пошли, – она перебирала пальцами полотенце. – А мы да, видящие, но до момента, когда родится дочь. Даже не так, как забеременеешь девочкой, так дар и пропадает. И так уже много поколений.
– И мама? – не поверила я.
– Глупая она… – бабушка вздохнула. – Как будто я в этом виновата. Ведь не с меня началось. Двадцать ей тогда было, как она увидела первого призрака. Утопленника на пирсе. А душа неприкаянная просто хотела покоя, чтобы нашли и похоронили кости!