– Конечно! Я же мужчина! – напыжился Лешка.
– Шевели ластами, мужик! – стукнула его по плечу. – Прибой скоро!
Мы замолчали. Пришлось потрудиться, чтобы добраться до цели. Где перепрыгивали, где шли прямо по воде в обуви, увязая в иле и водорослях, которые не сильно приятно пахли, начиная разлагаться без воды.
Когда добрались до корабля, а вернее его останков, спина была мокрая от пота. Леха достал из кармана кожаные обрезные перчатки, и, зацепившись за край дыры в боку, подтянулся и залез на палубу.
– Давай руку. Но здесь надо быть осторожнее. Часть железа сгнила и может просто обвалиться под нами. А часть уже потихоньку срезали на металл. Хоть это и запрещено, знаю, что спиливают и сдают. Со старых кораблей оно ценнее, дороже. Цветные-то металлы все уже давно стащили!
– Подожди, – у меня сбилось дыхание. – Дай пару минут, – я облокотилась на какую-то железяку, торчавшую из палубы.
Прикрыла веки, пытаясь остановить радужные круги перед глазами. Мгновенно раздался грохот, а я рухнула куда-то вниз и сейчас сидела по пояс в холодной, вонючей воде.
– Маш, ты жива? – раздался испуганный голос Лехи сверху.
– Тут ил, не убилась, может, только поцарапалась, – сказала я дрожащим голосом.
– Чуть выше есть выход, в носовой части дыра! – Он посветил фонариком куда-то вперед. – Иди аккуратно!
– Я попытаюсь, – вытащила ноги из грязи, понимая, что, наверное, кеды можно будет после этого выкинуть.
Судно было небольшим, поэтому, попав в трюм, я понимала: здесь негде спрятаться. По бокам торчали ребра с дырами, которые были достаточно высоко. Грязь, мусор…
Фонарик скользил по стенам и воде, создавая причудливые тени, которые то растягивались, то сжимались. Я пыталась понять, куда идти. Корабль лежал на боку, и каждый шаг давался с трудом. Приходилось карабкаться выше, цепляясь за обломки и выступающие балки. Густой туман, словно живое существо, выползал из каждой щели. Он был таким плотным, что я едва видела собственные руки. Казалось, он что-то скрывал, акцентировал внимание на чем-то, что я пока не могла разглядеть.
Я испугалась. Сердце колотилось в груди, как бешеное, а дыхание становилось все более прерывистым. Страх сжимал горло, и я развернулась, начиная искать другой выход. Но голос мальчика, едва слышный, заставил меня замереть. Он доносился из глубины корабля, откуда-то из самых темных и зловещих уголков.