– Доброе утро, – поздоровался Бруно. – Давно тебя не видел. Зайдёшь?
Кристиансен неловко вспорхнул со своего места и шлёпнулся на крыльцо, слегка не рассчитав траекторию. Джексон открыл дверь, и маленький вампирчик пробрался внутрь, забавно перебирая кожистыми крыльями. Вопросительно пискнув, он посмотрел на парня своими огромными глазами.
– Нет мамы. – Бруно едва смог произнести эти два слова, сухие рыдания опять подступили к горлу. – Больше нет.
Кристиансен остановился возле его ног и осторожно зацепился коготками за колени джинсов, громко чего-то требуя.
– Обниматься хочешь?
Утвердительный писк. Слабо усмехнувшись, Джексон наклонился к маленькому вампирчику и осторожно устроил его на руках. Кристиансен весил не больше джек-рассел-терьера. Вжавшись в горячую шею оборотня, вампирчик громко и грустно сопел.
– Я знаю, Крис, я тоже очень по ней скучаю.
Бруно сел на софу, придерживая маленького собрата Вал на руках. Тёплый уютный Кристиансен продолжал прижиматься к нему, словно тоже сообщая, как ему было грустно все это время.
– Почему ты не поехал с нами на Морбатор? – спросил Бруно. – Куда потерялся?
Кристиансен недовольно поскрипел, и на каком-то интуитивном уровне Бруно понял, что малыш хотел сказать.
Не поехал, потому что никогда не покидает свой лес.
– Вот бы она была жива… – Бруно осторожно поглаживал Кристиансена между ушей, заглядывая в умные черные глазки. – Я бы всё за это отдал, веришь?
Вампирчик тихо пискнул, словно изъявив желание помочь. Но Бруно не знал, что этот очаровательный комок шерсти мог сделать. Вот бы посвятить ему заботу об Эстер и Терри…
Хватит об этом думать. Словно уловив ход мыслей Бруно, Кристиансен требовательно пискнул.
– Там вороньё слетелось, – пробормотал Бруно, растерянно глядя в пустой камин. – Если голодный, можешь пойти их погонять.
Джексон непроизвольно вздрогнул, когда Кристиансен посмотрел на него как на недотёпу. Слишком уж выражение этих круглых глаз напомнило ему недовольный взгляд Вал.
И сколько ещё ночей придется плакать в одиночестве? Когда уже наступит та самая стадия принятия? Бруно не знал и не хотел об этом думать.
Какая-то часть его души наотрез отказывалась признавать Вал мертвой. Он специально заколотил досками то окно, в котором виднелся мраморный памятник. И старался не вспоминать похороны.