Я был удивлен не меньше него, но виду не подал. Ухватил обеими руками ящик, провел пальцами по гладкой, полированной поверхности, и снова прислушавшись к внутреннему чутью, надавил на едва ощутимые выпуклости на крышке.
Щелк! Ящик открылся.
– Оно, – одобрительно кивнул Козинец. – Как на картинке. Стило, прибамбасы – всё здесь.
Стило? Ну, пусть будет стило. Это было похоже на… На беспроводную тату-машинку. Правда, оформлена она оказалась в стиле «дорого-богато»: бронза, самоцветы, гравировка… В деревянном ящичке нашелся весь фарш: картриджи с разными колерами, аккумуляторы, съемные иглы – чем-то похожим я и работал в салоне, так что собрал аппарат в два счета.
– Ащ-щ? – удивился я, когда какая-то острая хрень выщелкнулась из рукоятки, впилась мне в ладонь и ранила до крови.
И, мать его, кровь с жирным шипением всосалась в это самое стило, а самоцветы загорелись золотым огнем! Но пялиться на все эти чудеса и на собственные руки, которые очень здорово отличались от тех, к которым я привык за свою не такую уж и короткую жизнь, времени не было.
В выбитую дверь уже вносили бледного как смерть паренька – длинноволосого, красивого, изящного, одетого во что-то, напоминающее военную форму. Фельдшер Поликарпыч – пожилой уже мужик в точно таком же, как и у других, бронированно-технологичном облачении, но с нанесенной на левое плечо изображением красной капли, – снял с груди пациента какой-то гаджет размером со средний смартфон и выключил его экранчик, которой до этого мигал красным. Вздохнув, медик произнес:
– Я не знаю, господа, что мы тут делаем и чем нам поможет этот… Хомо хоррибилис! Но современная медицина – как цивильная, так и магическая – расписываются в собственном бессилии. Княжич проживет не более четырех часов, и после этого…
Носилки с парнем бронированные воины взгромоздили на огромный овальный стол, который возвышался в самом центре царящего в комнате бардака.
– Прекратите, господин фельдшер! – отрезал ротмистр. – Бабай, приступай. Что нужно делать?
– Отойдите, – сказал я. – И не мешайте.
Шагнув к столу, я закатал парню левый рукав по локоть, потом – зачем-то крутанул стило в ладони и, передвинув пальцем самоцветный переключатель, приступил к работе.
Вот теперь я чувствовал себя настоящим дурачком!