На тумбочке рядом с кроватью лежал бумажник. Он был старым, потёртым, изрядно изношенным. Я взял его дрожащей рукой и открыл. Внутри не было ни денег, ни документов, только несколько старых, пожелтевших от времени фотографий. Я вытащил их и стал рассматривать. На них были изображены женщина с теплой, лучезарной улыбкой и двое маленьких детей: мальчик и девочка, лет пяти и семи. Их лица казались мне смутно знакомыми, какими-то родными, но я не мог вспомнить их имена, не мог почувствовать никакой связи, никакой эмоциональной привязанности. Это были просто чужие лица, просто чужие люди. Но почему-то меня не покидало чувство, что они значат для меня что-то важное. Я перевернул фотографии, но на обороте не было никаких надписей, ни малейшего упоминания о том, кто они.
Я отбросил фотографии на тумбочку. От этого бессилия внутри поднялась волна раздражения и отчаяния. Я был пуст, как выжженная пустыня, чистый лист, заполненный только нарастающим беспокойством. И это было самое страшное – полное отсутствие какой-либо идентичности. Я не понимал, почему оказался в этой странной комнате, и что меня ждет дальше. Единственным желанием в этот момент было найти хоть какие-то ответы.
В дальнем углу комнаты, на противоположной от окна стене, я заметил открытую дверь. Слабое дуновение воздуха шевелило край висящей на косяке занавески. Может быть, там я найду какие-то подсказки, какие-то ответы. С трудом, превозмогая боль и головокружение, я выбрался из постели. Я почувствовал, что ноги словно налиты свинцом и шаг давался с трудом. Я прислонился к стене, пытаясь удержать равновесие, и медленно пошел в направлении двери, словно лунатик, которого тянет к далекому маяку. И это было единственное, чего мне сейчас хотелось – найти свой маяк.
За дверью оказался узкий, тёмный коридор, ведущий вглубь квартиры. Свет сюда почти не проникал, и коридор казался мрачным и неуютным. Стены были оклеены старыми, местами отклеившимися обоями, а на полу лежал потертый ковер, покрытый пылью. Я шел по коридору, осторожно, словно боясь потревожить тишину. В конце коридора была видна еще одна открытая дверь, из которой исходил слабый свет. Я приблизился к ней и заглянул внутрь.
Это была кухня. Небольшая, но, как и комната, запущенная и неухоженная. В раковине была гора немытой посуды, покрытой слоем засохшей еды. На столе валялись крошки, грязные салфетки, и недопитая чашка кофе. Запах был затхлым и неприятным. Я сделал еще несколько шагов внутрь. Ощущения становились странными, как будто с каждым новым шагом я становился ближе к чему-то неизвестному, но в то же время ужасающему. Я не знал, чего ждать, и это ощущение, это томительное ожидание, медленно сводило меня с ума.