Вскоре она закрыла ноутбук, зная, что к утру и так успеет закончить всё нужное. Ей стало ясно, что сейчас гораздо важнее то новое, что возникло между ними. Они переглянулись: в обоих светилась тихая радость, которую не объяснить словами. Там, у кофемашины, они обменялись первыми улыбками, а теперь делили вместе близость, скрытую от чужих глаз.
– За то, что этот день закончился так тепло, – сказала она и посмотрела на него, как на человека, которого давно ждала.– Спасибо, – прошептала она, когда они вышли из переговорной. – За что?
Он кивнул, и в глубине души понял, что город, такой холодный и равнодушный, уже не кажется ему чужим. В конце концов, он обрёл здесь нечто важнее, чем должность и планы на квартал. Он нашёл то, что заставляет сердце биться чаще при мысли о следующем утре – об их встрече у кофемашины, прикосновениях рук и тихом разговоре в пустом офисном коридоре.
В воздухе ещё держался аромат её духов с тонкими нотами ванили. И ему казалось, что этот аромат будет преследовать его весь путь до дома, как обещание нового утра, новой встречи и продолжения чего-то хрупкого, но прекрасного – словно городские огни, мерцающие вдали в самую глубокую ночь.
В ту ночь они спустились в вестибюль вместе, не говоря почти ни слова – лишь иногда переглядывались и улыбались, как сообщники в тайном деле. Он вызвался проводить её до такси, и на улице их окатил прохладный ветер, редкие машины с гулом проносились мимо.
Они остановились на пороге, глядя, как вдалеке приближается одинокий свет фар. Её серое пальто будто сливалось с темнотой улицы, а лицо освещал только тусклый фонарь над стеклянными дверями.
– Вот и всё, – сказала она, хотя не знала, что именно скрывается за этими словами. Окончание дня или расставание на неопределённое время?
– Завтра опять увидимся в офисе, да?Он шагнул ближе, положил руку на её плечо.
Она чуть улыбнулась, кивнула, но в глубине глаз читалось сомнение – будто они оба понимали, что завтрашний день будет иной, полон взглядов коллег и бесконечных совещаний. Но в этой ночной тишине им хотелось верить, что всё, начатое у окна переговорной, не растворится в суете.
Фары такси сверкнули у обочины, и шуршащим тормозом машина остановилась у них перед ногами. Она поймала его короткий взгляд – прощальный, благодарный, взволнованный. Воздух электризовался от недосказанности.