– Кхе! – Только и смог выхаркать Сява, сдуваясь, словно пробитый воздушный шарик и складываясь пополам. Белая майка в месте удара вмиг пропиталась кровью.
Хороший урок, но я еще не закончил: никогда не оставляй врага за спиной! Раз уж взялся за гуж, не забудь и дерьмо за собой подчистить! Я дернул трость обратно, перехватив её на манер клюшки. И, коротко размахнувшись, всадил слегка заостренный «клюв» ручки в висок насильника, хватающего воздух раскрытым ртом. Честно сказать, не ахти вышло – в пояснице так прострелило, что хоть волком вой. Но попал удачно – только косточка хрупнула едва слышно. Ну, вот прям, как в песне: вжик, вжик, вжик – уноси готовенького… И скорый поезд Харона точно домчит эту тварь до самого пекла!
– Сява? Ты чего, чувак? – до сих пор не врубившись в происходящее, подал голос второй насильник. – Поднимайся, мля… Сява!
Улучив заминку, девчушка рванулась и, оставив лоскуты легкого платья в руках отморозка, наконец, вырвалась. Я с удовлетворением проследил за её стремительным бегом, наслаждаясь удаляющимся дробным перестуком её высоких каблучков. Дело сделано – теперь можно и на покой. И лучше, если он будет вечным. Устал что-то я. Вымотался…
– Ты чего натворил, старикан? – Присевший перед остывающим подельником второй имбецил, поднял на меня налитые кровью глаза. – Ты Сяву зажмурил…
– Туда ему, выбл.дку, и дорога! – прокаркал я, растягивая морщины в некое подобие добродушной улыбки.
Здоровяк прыгнул с места, хватая меня своей ручищей за дряблую старческую шею. И как только сразу не сломал? Ведь она у меня рыхлая, что у беспомощного куренка. Я даже тростью своей взмахнуть не успел, как мы вместе повалились на землю. Я основательно приложился затылком об асфальт. В глазах поплыли разноцветные круги.
– Сдохни! – Заревел ублюдок, нанося мне свободной рукой мощный удар в грудь кулаком, при этом не выпуская горло из захвата.
Я реально почувствовал, как трескаются хрупкие кости грудной клетки, как их острые края впиваются в мою немощную плоть, прошивая легкие. Металлический привкус во рту, пузыри на губах… Недолго мне осталось небо коптить. Но сдохнуть просто так я не мог, даже из чистой вредности. Я завозился под тяжелой тушей своего, пока еще не состоявшегося, убийцы, словно навозный жук, приколотый булавкой к земле. Из последних сил уперся слабеющими руками в его грудь, пытаясь сбросить с себя. Но с таким же успехом я мог столкнуть с места груженый железнодорожный состав. Здоровый, сука, что твой лось! Гортань хрустнула, когда бугай вцепился в мою шею и второй рукой. В ушах уже начало тоненько попискивать. Конец близок… Но я же еще, сука, не помер!