Если верить историям знатоков, в Светлую эру по Змеевертке весело сновали рыбацкие суденышки, а дети крестьян резвились на мелководье шумными и пестрыми толпами. Возможно, когда-то все так и было. Теперь большинство людей предпочитали покинуть окрестности. Ищейка уже не раз устраивал привалы в заброшенных деревенских лачугах. Но кое-где жильцы до сих пор оставались. Он слышал ворчливый шепот и шаги на прибрежной земле, когда проплывал мимо. Наверное, местные смотрели ему вслед и гадали, что за чудак отправился на поиски смерти в когтях лесной нечисти.
Нечисть Ищейке тоже встречалась. В зарослях тростника он расправился с первой болотницей, а подальше, на глинистой мели, с ее товаркой. Существа оказались упрямыми, и допросить их толком не вышло. Но, по крайней мере, Ищейка сумел отвести душу, когда придушил их цепью. Он не жалел нечистых. Особенно таких, как болотницы, которые прежде были шаловливыми девчонками, прекрасными дамами, дряхлыми старухами. Их никогда не обращали в духов болот насильно. Они отрекались от собственной памяти, от лица и имени, от семьи и дома – ради бессмертия и сомнительного покоя. Не брезговали даже питаться человечиной, поскольку любым другим мясом, кроме мяса своего вида, не смогли бы надолго закрепить действие этой мощнейшей метаморфозы. Такая запредельная степень эгоизма сделала убийство болотниц приятным занятием для Ищейки. Но к цели нынешнего похода оно охотника совершенно не приближало.
Старого водяного Ищейка поймал случайно, когда его запасы съестного иссякли и он сел порыбачить на носу лодки. У этого мерзавца охотник и выведал, где обитал третий болотный дух. Который был виновен в гибели юной принцессы Тринерии, начале Гнилой эры и погроме в Закатном городе. Об этом единогласно твердили книги, сведущий народец и допрошенная Ищейкой нечисть. Теперь ему оставалось только узнать поточнее место – и он добился ответа от водяного. Охотнику оказалось нужно самое верхнее из череды болот. То, из центра которого медленно и величаво текла Змеевертка. И он неизбежно туда устремился, но должен был перед этим закончить еще кое-какое дельце.
Ищейка уже решил пренебречь советом наставника и приступить к ритуалу прямо на днище лодки, как вдруг ленивый поток повернул немного в сторону. Будто огибал преграду посреди реки. Охотник тут же перегнулся через низкий борт и пошарил впереди веслом. Оно погрузилось во что-то мокрое, рыхлое и сыпучее. Очевидно, это была невысокая песчаная горка, намытая за годы паводков. За неимением лучшего она определенно могла считаться островом.