«Надо делать ноги!» – решил Семён и рванул прочь. Но не успел он и пятисот метров пробежать, как Зягура в юбке из папоротника выскочила на дорогу и побежала рядом, причитая на ходу:
– Мы спешим, мой господин? Вы можете не ждать меня, я могу быстро и долго бежать. А если отстану, чтобы справить нужду, найду вас по запаху следов.
«Ну, совсем крантец мне, – затосковал Семён. – Даже по следу найдёт, как собака». И поддал ходу. Зягура без усилий тоже увеличила скорость и бежала рядом, ловко перескакивая через корни и отклоняя ветки. Так они домчались до платформы, взбежали по ступенькам и остановились. Дальше бежать было некуда. Семён похолодел от мысли, что совсем скоро подойдёт электричка и ему придётся сесть в вагон с этой голой идиоткой. Да и ладно бы в вагон. Она же, поди, и домой за ним придёт. По запаху следов. Это ему совсем не понравилось, и он предпринял ещё одну попытку:
– Знаешь, я готов подарить тебе свободу. Теперь ты вольный человек и можешь идти, куда хочешь.
– В таком случае, я хочу пойти с тобой, мой господин! – обрадовалась Зягура. – Я могу оказаться тебе полезной. Умею вылечивать малярию и кишечные расстройства, отваживать злых духов и охотиться на антилоп. Могу найти для тебя сокровище, и ты станешь богатым и счастливым.
– Сокровище? – с сарказмом переспросил Семён. – А сейчас можешь? А то нам доехать до города не на что.
Зягура жёлчи не заметила.
– Могу! – радостно вскинулась она, соскочила с платформы и ломанула в лес. Только кусты закачались и затрещали сухие ветки.
Семён прикинул: или правда сокровище найдёт, или, бог даст, в лесу заблудится, или к электричке вернуться не успеет – в любом случае хорошо.
Вскоре провода залязгали и вдалеке показалась тёмная точка приближающейся электрички. Зягуры всё ещё не было, и Семён, затаив дыхание, сжал кулаки на удачу – пусть бы не успела! И только когда вскочил в вагон и двери закрылись, вздохнул с облегчением.
Проплыла мимо табличка с надписью «67-й километр», за окном, балетно поворачиваясь, побежали в противоположную сторону мокрые ёлки, на стекло длинными росчерками косо ложились дождевые капли. В вагоне горел свет, и дремали утомлённые дачники, подтянув к ногам корзины и рюкзаки с овощами. Свободных мест было немало, но Семён вдруг понял, что войти в вагон и сесть на скамейку рядом с людьми не сможет. Вдруг стало страшно, что каждый пассажир, заглянувший в его глаза, прочтёт в них полную историю совершённой подлости. И оправдаться Семёну будет нечем. Он представил себе, как Зягура мечется по пустому перрону, ловит в воздухе его запах, а вокруг сгущается вечер. А потом, когда она поймёт, что брошена, спрыгнет на пути и пойдёт в сторону города. Или не пойдёт. Будет сидеть на платформе и встречать все проходящие мимо электрички полным надежды взглядом. Семёну совсем стало дурно – хоть выпрыгивай на ходу и обратно иди. «Сойду на следующей остановке и вернусь. Может, найду», – решил он.