– Х-х-херр комендант… Антон… – К Кайндлю, едва держась на ногах, приблизился начальник концлагерного гарнизона охраны – гауптштурмфюрер Вебер с наполненной стопкой в руке. – Позволь… выразить тебе свое… моё… наше… всеобщее оф-ф-фицерс-с-ское уваш-ш-ше-ение… – залепетал он заплетающимся языком.
– Ты… меня уважае-ш-шь? – ответно проблеял штандартенфюрер, пытаясь собрать в кучу глаза, все время норовящие разбежаться в разные стороны.
– К-к-конечно! – Мотнул головой на расслабленной шее и едва-едва удержался на ногах гауптштурмфюрер. – Т-так-к-кого н-нач-ч-чальника, – речь Вебера становилась с каждым произнесенным словом все более и более невнятной – количество выпитого им спиртного уже побило все рекорды и высоты, которые он когда-либо «брал на грудь», – и днем с огнем не найти! За Антона, камрады! – собравшись с силами, провозгласил гауптштурмфюрер и, отсалютовав стопкой коменданту, влил шнапс себе в глотку.
Пальцы Вебера разжались, и опустевшая стопка выпала из его руки. Глаза гаупштурмфюрера потухли и «закатились» вподлобье, а он сам, как стоял, так и рухнул на пол лицом вниз, словно подрубленное дерево, попутно сшибив несколько стульев.
– Набрался, скотина! – добродушно произнес Кайндль, ощущая к отрубившемуся начальнику охраны одни лишь только теплые чувства.
Однако, отряд не заметил потери бойца – гупштурмфюрера даже с пола никто не поднял, так и оставив лежать среди перевернутых стульев.
– Ничего, один раз живем! – Отмахнулся от не свойственного поведения собственных подчиненных Кайндль. – Иногда полезно и немного расслабиться… Вон, барон фон Эрлингер, и тот сегодня набрался как свинья, не погнушавшись нашей, совсем не высокородной компанией. Кстати, а куда он пропал? – Комендант завращал головой, пытаясь отыскать барона, но фон Эрлингера среди тех, кто еще умудрился «выжить в развернувшемся вокруг алкогольном катаклизме», не обнаружилось. – И русских ублюдков тоже давненько не видать… К-к-камрады! Дрррузья мои, – выкрикнул штандартенфюрер, – кто-нибудь знает, куда подевался Иоахим с русскими Магами?
– Да идет в пень эта надменная морда! – Донеслось до коменданта нелициприятное высказывание одного из пьяных офицеров в адрес барона.
– Без этой чванливой сволочи веселее! – Поддержал его сослуживец. – Пусть валит на свою Берлинскую кафедру трупорезов!