И она метнула такой осуждающий взгляд на заклятую подругу, и я поняла, что всё будет не так просто, как я ожидала. Совсем не просто.
– Да дайте же ей хоть слово сказать! – возмутилась Сиюткина, – мы уже десять минут сотрясаем воздух, а ничего ещё не услышали!
– А мне через час нужно на работу, – сообщила Зыкова, – я сегодня с обеда работаю.
Я смотрела на них, стараясь не показывать обуревающих меня чувств. Без выражения на лице. Просто ждала, когда первые эмоции улягутся.
Но, похоже, народ только начал, и ещё даже во вкус не вошел. Прения грозили затянуться надолго, особенно это ощущалось по одухотворённым лицам Рыбиной и Белоконь.
Я прокашлялась.
Ноль внимания.
Я покашляла ещё.
– Милочка, у вас грипп, что ли? Вы нас тут всех не перезаражаете? – участливым голосом поинтересовалась Белоконь и послала мне понимающую улыбку.
– Ирина Александровна, вы никак решили сорвать мероприятие? – плеснула елея Рыбина.
– С чего вы взяли?! – взвилась Белоконь.
– Да вот смотрю, вы всё никак Любовь Васильевне даже слова вставить не даёте! – замироточила Рыбина, да столь сахарно, что у меня аж скулы свело.
– Почему это я не даю?!
– Не даёте!
– Не наговаривайте на меня!
– Я не наговариваю!
– Наговариваете!
Диалог грозил перерасти в полноценную драку, поэтому я громко и резко похлопала в ладоши и, когда шум немного утих, миролюбиво сказала:
– Ну если все наобщались, я прошу уделить мне буквально три минуты. Я объясню зачем вы все здесь, и мы сразу разойдёмся по своим делам.
– Да уж! Хотелось бы услышать уже хоть что-то! – едко заметила Белоконь.
Пивоваров одобрительно хмыкнул. Рыбина, наоборот, хмыкнула неодобрительно.
Когда все вволю нахмыкались и продемонстрировали своё отношение, я продолжила:
– Объясняю. Вы же все помните, как у нас хотели незаконно отобрать здание? – я сделала паузу, и все согласно загомонили, мол, помним.
– И все вы ещё лучше помните, как мы провели благотворительное мероприятие, собрали денег для обездоленных детей и отбили это здание, правда?
Все опять покивали, мол, правда.
– Это говорит о том, что эффективность таких вот мероприятий, она просто гигантская, – пояснила я, – и мы, таким вот образом, помогаем людям города, помогаем нашей общине и выполняем волю божью.
Возражений ни у кого не было. Все молча слушали меня. Даже Рыбина и Белоконь притихли.