– Хотите, напишу ему? Хотя у него мэ-бэ уведомления того, как всегда.
9:17. Ничего не ответив, он вышел прочь.
23:23. Он остался. Катя растеряно посмотрела ему вслед.
9:17. Вылетела в коридор.
– Катерина, домой! – бросил он.
23:23. Линии пока оставались в покое, изредка смещаясь в районе кинотеатра. Дверь захлопнулась – повезло, никто и не заметит.
– Катерина идет с Вами, – отбила та, даже не глянув в его сторону. Столб исходящих сообщений на экране рос как пена в бутылке с газировкой, куда только что бросили шипучую конфету.
– Катерина!
– Вы мне не мастер! – вскинулась она, рукой цепляясь за угол, чтобы не улететь на повороте.
– Константин?
9:18. Тот беспомощно поднял взгляд к потолку, крутанулся на каблуках и притормозил, продолжая переступать с ноги на ногу. Катя ойкнула.
– Вы должны быть в Смотровой, – заметил Хальпарен, подходя.
– Я там, – Константин обнажил запястье с часами. – У меня Рома.
Блеснуло золото. Кивок в сторону.
– Идемте.
9:18. Он вывел их на лист и пошел впереди. Константин метнул Кате злобный взгляд. А когда та вернула его с процентами, ускорил шаг, хоть так оставив ее позади.
Если что и было бесценного в дружбе с младшим магистром, так это его немногословность, а вместе с ней и отсутствие лишних вопросов, особенно тогда, когда дело касалось подмастерий.
Правда, распространялась эта замкнутость и на другие комнаты чертогов его разума. Например, откуда эта способность прекрасно ориентироваться в однообразном пейзаже мира листа? Полезной, как ни что другое, особенно в ситуациях, требующих быстро, без пробок, стен и лишних глаз добраться до нужного места, ею не владел даже Елисей. Ходили слухи, будто бы после изгнания он провел годы, блуждая среди пуфалунов, едва ли хоть раз выйдя в Явь. Впрочем, попытки обсудить и эти слухи старательно сменялись на бесконечное множество светских тем. А подобрать ключ к откровениям не удавалось никому, да и, если быть честными до конца, никто, даже Константин, особо и не пытался.
Чем бы не подкреплялось его умение, подвести оно до сих пор не посмело ни разу, а потому уже через несколько минут Хальпарен подал знак на выход.
***
У самых дверей их уже встречали.
– Рома! – воскликнула Катя. Перепрыгнула через схлопнувшиеся турникеты, скользнула на подошве и врезалась к нему в обьятия. Тот немного покачнулся. Заметил взрослых, отпуская, похлопал ее по плечу, состроил виновато-неловкое выражение и почесал бритый висок. Толстовка его была потрепана, желтые буквы NIRVANA кое-где покраснели от пятен. Шарики пирсинга, на удивление, остались на месте сторожить бровь.