Винни на секунду умолк, как лектор, готовящийся к выступлению.
– Вчера мы с тобой остановились на полицейском архиве, в котором Бонч-Бруевич нашел документальное подтверждение появления людей из ниоткуда. Продолжу.
Я достал сигареты и зажигалку. Взглядом попросил хозяина разрешения закурить. Валентин кивнул.
– Пока шла Гражданская, было не до архивов охранки. Потом эти документы периодически использовались руководством РСФСР для влияния на особо строптивых товарищей. Ты ведь в курсе, почему XVII Съезд ВКП(б) назван "съездом победителей"?
– В курсе. Тебе официальную советскую версию изложить, версию демократических общечеловеков, или свою собственную?
– Давай свою
– Изволь. До Съезда положение Сталина было шатким. Старая ленинская гвардия, умевшая махать шашкой и поднимать людей на штурм, после войны оказалась неспособной – да и не очень хотевшей – заниматься скучным восстановлением промышленности и сельского хозяйства, поднимать страну из разрухи – да ну, нам лучше мировую революцию вершить да кровь лить цистернами! Как например Залкинд-Землячка6. А еще посты в партии сохранить и прочие приятные бонусы. И какой то грузинский выскочка будет указывать нам, ленинской гвардии, чем заниматься! А не составить ли нам заговорок небольшой и отстричь проклятому грузину головенку!
В валькиных глазах заплясали лукавые огоньки.
– Браво, Старый! Ты, кстати, по прежнему пишешь?
– Нет – неохотно протянул я.
– Ну в общих чертах примерно так, как ты эмоционально изложил. – Валька усмехнулся. – Сталину помогли документы охранки, с помощью которых удалось нажать на некоторых депутатов, впоследствии правильно проголосовавших за новое Политбюро.
– Кстати, насколько я помню, Бонч-Бруевич был арестован в 1931-м?
– Верно. И ты должен помнить, что чуть менее чем через три месяца он был освобожден с формулировкой "за отсутствием состава преступления".
– Сталин помог?
– Да. Пойдем далее. Отдел ИНО Главного управления государственной безопасности НКВД СССР (прототип СВР) в период с 1937 по 1938 год понес большие потери. Ежов стал отзывать резидентов и сотрудников иностранного отдела. В СССР их ждал расстрел, либо "10 лет без права переписки" – то же самое. Ситуация сложилась критическая. Вот, посмотри что писал в направленном руководству НКГБ отчете о работе внешней разведки с 1939 по 1941 год начальник 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР П.М. Фитин.