Мы выходим во внутренний двор, я останавливаюсь на террасе и непроизвольно вздрагиваю. Вздрагиваю не от яркого света: периметр колодца двора оцеплен вооруженными бойцами, а крыши ощетинились стволами множества снайперских винтовок.
Завтрак под дулами огнестрелов – то еще удовольствие. Даже в элитном ресторане, даже в кампании красивейшей девушки, даже если она наследница Российского Престола.
Это примерно то же самое, что секс в павильоне киностудии на глазах у всей съемочной группы. С той разницей, что вместо объективов кинокамер на меня нацелены оптические прицелы.
Еще раз оглядываю периметр внутреннего дворика и заставляю себя успокоиться. Искра необъяснимого беспокойства гаснет, не успев разгореться ярким пламенем, и я уверенно шагаю вперед.
Наталья Николаевна Романова встает из-за небольшого столика, прячущегося от солнца и вражеских снайперов в тени огромной липы, и приветственно машет рукой. Густые ветви этого дерева недавно спасли мне жизнь, когда я сорвался с троса и свалился под ноги моей визави.
Направляюсь к девушке, с удовольствием оглядывая ее стройную фигурку. Играть восхищение нет необходимости: Наталья одета в облегающее платье темно-зеленого цвета, которое подчеркивает бесспорные достоинства гуттаперчевого тела и прекрасно гармонирует с изумрудными радужками глаз.
– Доброе утро, Ваше Высочество! – приветствую я красавицу, поклонившись, и целую любезно протянутую мне изящную ручку.
– Я тоже рада тебя видеть! – отвечает Наталья, и радушная улыбка исчезает с точеного кукольного личика. – К чему этот официоз?! Помнится, на балу в твою же честь ты не стеснялся обнимать меня за талию, крепко прижимать к себе и вести беседу без церемониального флера!
– Слишком много людей наблюдает за нами через оптические прицелы – я лишь подстраиваю свое поведение под их ожидания! – кисло улыбаюсь и меняю стиль общения, становясь самим собой. – На балу я слегка перебрал шампанского, поэтому прошу прощения за некоторые вольности, допущенные по отношению к особе императорских кровей!
– Упомянутой особе эти вольности были весьма приятны, – с иронией замечает принцесса. – А легкое опьянение не помешало тебе спасти меня от ужасной смерти! О каких извинениях можно говорить?!
– Право же, я теряюсь, выслушивая комплименты от первой красавицы Империи…