Все это – характеристики преступника, на которых сошлись пять профайлеров, включая меня, и три криминальных психолога.
На тот момент насчитывалось уже пятнадцать жертв. Пятнадцати случаев оказалось слишком мало, чтобы назвать кого-то определенного, но достаточно, чтобы начать его ненавидеть.
Полицию больше всего озадачили не тщательно продуманные, выверенные методы убийств и не механические устройства, сделавшие их возможными. Убийца не оставил своего почерка ни на одном из пятнадцати мест преступлений. Ветераны-профайлеры сетовали, что для того, кто явно действует напоказ, такое отсутствие индивидуального почерка крайне нехарактерно.
Я был не согласен с этим мнением:
– Он точно должен был что-то оставить. Просто мы не можем это найти. Ни за что нельзя прекращать поиски его следов.
– Разве мог дьявол оставить следы? – спросил меня криминальный психолог.
Мы были знакомы уже давно, но я впервые видел его настолько мрачным и отчаявшимся.
– Мы должны надеяться, что это не дьявол. Только тогда мы сможем его арестовать.
На мои слова не последовало никакой реакции. Может быть, мы проиграли уже тогда. Раздавленные его злобой.
Преступник раскрыл свои мотивы в прямом эфире после того, как произошел шестнадцатый инцидент:
– Я Жнец. Тот, кто пожинает урожай. Я начал эту благородную миссию, чтобы раз и навсегда избавить этот мир от плевел[1], – сказал он, позвонив лично в программу дебатов в прямом эфире. А затем мягко добавил, как машинист метро, который во время пути объявляет остановки и рассказывает о погоде текущего дня: – Никто не сможет меня поймать. Я никогда не оставлю это священное дело. Неизвестно, в какой момент я приду в ваши дома и позвоню в дверь. Так что готовьтесь.
Так что готовьтесь.
Одна фраза, брошенная Жнецом, повергла в страх всю страну.
Я своими ушами слышал его голос, сидя в зале прямой трансляции программы дебатов. Потому что я был одним из участников. Пока я сидел, разглагольствуя о личности преступника, его целях, мотивах и прочих бесполезных вещах, он сам связался с нами. В ту же секунду, как я услышал голос человека, назвавшегося Жнецом, я был убежден, что это убийца. В этом не было никакого профайлинга или логических рассуждений. Это было предчувствие. Каждая нервная клетка моего тела вопила об этом.
Он и был преступником.