Я открыла дверь и с радостью увидела Сашу и папу. Они были после ночного перелёта, находясь в пути около семи часов.
– Привет! Устал? – спросила я отца, который за последний год, действительно очень «сдал». Мы виделись с ним десять месяцев назад, тогда я с семьей прилетала на Новый год к родителям.
– Не то слово, – сказал отец и медленно стал снимать куртку.
– Надо было лететь дневным рейсом, – я повернулась к Саше, взяла её куртку и повесила на «автомате» в шкаф.
– Так, дневные рейсы в два раза дороже. Ничего, сейчас сгоняем на приём и отоспимся.
– Тогда, давайте мыть руки и завтракать. У вас полчаса на всё. Вам ехать тридцать пять минут до больницы, приём в девять утра. Александр Михайлович посмотрит на папу, сдадите анализы, а завтра на госпитализацию. Ну, по крайней мере, мы так договаривались.
На следующий день Саша отвезла папу в больницу.
– Больница вроде не плохая, всё чисто, ремонт идёт в приёмном отделении. Верхняя одежда папы в гардеробе в самом отделении будет, наверху. Позвоним вечером отцу, спросим, как обстановка. Надеюсь, выяснят наконец-то, что у него болит.
– И я, надеюсь. Ну что, может прогуляемся куда-нибудь? Давай в центр, там красиво, когда ещё приедешь. Погода, конечно, не для прогулок, но, когда она в Питере была хорошей.
Мы поехали втроём, с моей младшей дочкой Танюшкой, ей полтора года. С малышкой особо не разгуляешься, поэтому, прогулка была недолгой. Тем более, в конце ноября шататься по Питеру – это такое себе развлечение.
Саша улетела через день, работа и семья очень ждали её.
Папа лежал уже неделю, ему делали всевозможные обследования, но лечение не начинали.
– Что говорит врач? – спросила я папу при очередном созвоне. В больницу не пускали, так как шла волна какого-то очередного гриппа.
– Ничего не говорит. Они тут особо много не разговаривают. Обсветили всего: то УЗИ, то КТ, то рентген. Я тут, как в санатории. Ем, сплю, гуляю по этажу. Мне даже медсестру приставили, чтобы сопровождала, – отец довольно хмыкнул.
– А что, тебе сложно ходить одному? – удивлённо спросила я.
– Да тут такие лабиринты, что можно заблудиться. Я вышел один раз и не понял, как вернуться. Да и веселее с сестричкой, разговариваем ходим.
– Ты молодец. Правильно, двигайся больше. Движение – жизнь. А кормят, как? Принести тебе, чего-нибудь, вкусненького?