Погода оставляла желать лучшего, и, хотя ярко светило солнце, делясь своим теплом, с севера уже надвигались дождевые тучи. Легкая оттепель заставила снег подтаять и образовать мерзкую кашицу. И так, филигранно перепрыгивая лужи на тротуаре, я пару раз прошел от одного угла дома до другого. Три закрытые двери без каких-либо обозначений, и тем более вывесок. Начинало складываться впечатление, что дом попросту заброшен. Вход во двор был перекрыт воротами, и как ни пытался я разглядеть через них хоть что-то, так ничего и не увидел. Решив, что произошла какая-то ошибка, я повернул в сторону от дома и сделал первые шаги прочь, но что-то как будто схватило меня за руку и остановило. На углу здания был спуск в подвал. Я на секунду замялся, сомневаясь, что там может быть хоть какое-то заведение. Внезапный крик ворона заставил меня вздрогнуть и, выругавшись про себя, я всё же решил проверить. Спустившись по лестнице, меня встретила едва открытая дверь, на которой висела небольшая, не больше тетрадного листа, табличка «из пункта А – в пункт Б» – гласили побледневшие буквы на ней.
Дверь скрипнула, словно жалуясь на то, что её потревожили. За ней был узкий коридор, погруженный в полумрак. Свет дарила одна единственная лампочка, которая висела над дверью в конце коридора. Она то и дело мерцала, раздражая глаза. К счастью, проведя не мало времени на поиски этой двери, город окутал вечерний сумрак, и мои глаза быстро привыкли к дефициту света. За этой дверью меня ждала крутая лестница, ведущая вниз. Стоя на её краю, не представлялось возможным разглядеть, где она кончается. Единственное, в чем можно было быть уверенным, так это в том, что она не длинная, последние ступеньки, ведущие вниз, освещались. Держась за стену одной рукой и пригнувшись, чтобы не ударится головой о низкий потолок, я начал медленно спускаться, боясь скатится кубарем, сломав себе шею. Лестница вела в большую комнату, или, если можно так сказать, небольшой зал. Прямо перед лестницей, по которой я спустился сюда, буквально в семи шагах, находилась ещё одна дверь. Справа от неё размещалась барная стойка или что-то очень похожее на неё. Она была срублена из дерева, и скорее всего, из одного. При желании, на грубой обработке получалось даже различить какие-то руны или нечто напоминающее их. Подле неё стояло лишь два стула, без спинок, и не внушавшие надежды на прочность. Все остальное пространство занимал зал. Вид этого помещения был весьма аскетичным, стояло девять столов, причем расположены они были в свободном порядке, а точнее, как попало. Возле каждого стола по два деревянных стула с высокой спинкой. Они, как и вся мебель здесь, были грубо сработаны, будто учениками на уроках труда. Весь зал освещался лишь свечами, при чем, судя по запаху, восковыми. Они находились везде: на барной стойке, на стенах в грубых канделябрах, и даже на столах. Своим мерцанием они заставляли тени, на кирпичных стенах, причудливо танцевать. Черный от копоти потолок, как бы нависал над всем этим и при этом лишал границ вверху. Одним словом, место не располагало к себе, а скорее отталкивало своей мрачностью и средневековым антуражем.