– Да, есть кое что.
– Хорошо. А как вы можете объяснить, что такие сбои случились только в одном входе из сотен?
– Возможны несколько вариантов…. Первый, только один испытатель оказался достаточно профессиональным, честно отработал ситуации и все указал в отчете. Второй, только один он страдает достаточно сильными фобиями и вожделениями. Третий, программа, по каким —то своим причинам, выделяет Сергея Васильевича из среды испытателей. Я склонен считать этот вариант наиболее вероятным. …Осталось выяснить сами причины.-
Он пожал плечами.
В кабинете повисла напряженная тишина.
Шеф повернулся к испытателям. Танюша, взволнованная, порозовевшая лицом, похорошевшая от волнения, не знала что делать – оправдываться или возмущаться. Сергей Васильевич, все еще красневший, как дитя, постепенно приходил в себя и начинал уже злиться. И только Устин был совершенно спокоен, сидел со скучающим видом.
– Не вижу ни каких причин для того чтобы кто ни будь что либо мог скрывать в данной ситуации.– заявил он. – Нравятся мужику красивые девушки. И что? Всем мужикам нравятся, все готовы при случае порезвиться. Боятся люди акул? Разумеется. Опять же ни чего особенного. Для чего бы темнить в отчете? Думаю, прав Рустем Амирович. Что то чудит прогамма. Вопросы не к нам, а как раз к Депоняну.
– Что —ж, разумно. Александр Аванесович, можете сказать хотя бы приблизительно, сколько времени вам понадобится для выяснения причин этого сбоя? —
Повернулся шеф к Депоняну. Тот только продемонстрировал свою добродушную и хитрую улыбку и пожал плечами. Ответил за него опять Торгунаков.
– Точно сказать не возможно, но вероятно недели две понадобится.
– Хорошо.– только и сказал Войткевич.
По отчетам Ольшевской и Устина ни каких особых замечаний не было. Так текучка и мелочи, решаемые на раз. Наконец прозвучало —«Все свободны.» Народ стал не спеша расходиться, не громко переговариваясь на ходу.
По дороге в отдел ипытания, «Испыталище», на их жаргоне Сергей Васильевич хотел было поговорить с Татьяной. Но она в этот момент оказалась обиженной, гордой и не доступной. «Резвитесь, Сергей Васильевич, при случае.» И прошла мимо, вздернув носик, не взглянув даже в его сторону. Разговор таким образом не состоялся. «Может быть так оно и лучше.» Белов вздохнул и решил направить стопы в сторону дома родного, в лоно семьи. Выходя из испыталища, тяжко вздыхал, стараясь выбросить из головы всех посторонних женщин – и искусственных и натуральных.