Квартира-склеп: «Бессонница с призраками»
Квартира Жнеца была музеем упадка. На стене висел календарь 1999 года с обведенной датой «Конец света». Холодильник бурчал цитатами из Апокалипсиса, а на диване, проросшем грибами, спали тараканы размером с мышь.
Геннадий рухнул на кровать, с которой осыпался тлен.
– Я… помню, – прохрипел он.
– Что?
– У меня была дочь. Ее звали…
Он закашлялся, выплюнув червяка. Жнец поймал его и раздавил сапогом.
– Не форсируй. Воспоминания вернутся, когда ты сгниешь достаточно.
Смерть возникла из тени холодильника, жуя лед в форме черепов.
– Ты рискуешь. Зачем?
– Он мой долг.
– Нет. Ты боишься остаться один.
Жнец отвернулся. В окне, заклеенном газетами, мелькнуло лицо Лии. Ее губы сложились в слово: «Театр».
Сны наяву: «Девочка с куклой-палачом»
Жнец стоял в библиотеке, пол которой был устлан корешками книг с названиями его грехов. Девочка в белом платье качалась на люстре, держа куклу с ножницами вместо рук.
– Ты не спас его, – сказала она, разрезая воздух. – Теперь они придут за тобой.
– Кто?
– Те, кого ты не дорезал.
Стены поползли, обнажая экраны с его прошлым: он, в костюме с иглой вместо галстука, подписывает контракт с демиургом. Лия, живая, кричит за стеклом. Взрыв света.
Проснулся он от того, что Геннадий тряс его за плечо.
– Ты орал. Как сумасшедший.
– Я звал на помощь.
– Глупо. Никто не придет.