Родился и вырос Виктор в Горловке – уютном донбасском городе, мирном и спокойном, окружённом высоченными горами отвалов «пустых» пород из угольных шахт – терриконами. Одним из любимых развлечений Вити Вишняка был скоростной спуск с этих огромных крутобоких гор. Здесь он был всегда первым, до той поры, пока один из сверстников не сломал ногу во время этого «развлечения». После этого происшествия родители категорически, под страхом отлучения от телевизора, запретили детям приближаться к выработкам. Но Витя проявил упорство и самостоятельность – продолжал тренировки с рискованными пробегами ёлочкой на самых высоких горках. Проделывал это уже в сумерках, рискуя вдвойне. Зато в сумерках мало кто мог распознать его и «сдать» родителям.
Рисковый, непокорный характер потом не раз доставлял ему неприятности, но и выручал также не раз. Ни он, никто другой и предположить не могли, что Витя, он же Виктор Александрович, останется живым и успешным на войне именно благодаря этим дурным свойствам характера.
Шахтёрские обычаи обретали в городе негласный статус своеобразных законов. Шахтёрский труд забирал огромную жизненную энергию и постоянный риск взрывов и обрушений тяжёлым роком висел над подъёмниками шахт, насыщая всю атмосферу города неосознанным тревожным ожиданием беды. Временами случались аварии, тогда город заполнялся воем сирен «скорых» и аварийных машин горноспасателей, шахтерские жены и матери застывали в смертельном страхе, сердца их гулкой дробью отсчитывали минуты до трагических либо спасительных известий – правды жизни или смерти.
Так случилось, что отец Вити стал очередной жертвой каменноугольного монстра, который взимал свою плату за отнятый у него первоклассный антрацит. Александр Семёнович Вишняк и ещё одиннадцать горняков погибли в забое от взрыва метана. Случилось это тихим летним вечером, когда очередная смена готовилась спуститься в забой.
Витя не сразу осознал, что отца нет в его мальчишеском мире, не ассоциировал с его смертью небольшую аккуратно прибранную могилу, о которой неустанно заботились мама с бабушкой. Он не понял, что теперь нет опасности получить от отца нагоняй, что теперь он не ощутит тяжёлый, грозный взгляд отца исподлобья. Лишь постепенно, с годами, в душу пришло ощущение потери.
Одновременно придавила огромным грузом ответственность перед матерью и бабушкой. Он был единственным ребёнком в семье, единственным мужчиной. В школе он в короткий срок превратился из забияки и возмутителя спокойствия в молчуна. Смотрел на учителей взрослым пытливым взглядом, чурался шуток и мальчишеских игр, с какой-то страстью стал работать над домашними заданиями.