Вурдалак издал жуткий хрип, а сзади послышался человеческий крик. Ещё один накинулся и повалил ратника и оруженосца наземь. На дорогу перед караваном выпрыгнули ещё двое. Они завыли пронзительно, а сзади донёсся рык.
– Сделайте что-нибудь! – дёрнул Альгерда за рукав кафтана Моймыр.
Сбило дыхание. Застучало сердце.
Не было времени на руны и образы.
На телегу, стоявшую в середине каравана, напрыгнул ещё один. Янтарные глаза смотрели отовсюду. Они лезли из чащоб. И их хорошо было видно в свете альвских огней.
Время оставалось только на мысль, на саму чистую Волю… и на опору в виде чувств, даже страстей.
Альгерд пожелал поразить тех двух, что выпрыгнули на дорогу впереди возов. Они были ближе всего. К мысли он примешал гнев, который сам же напитал страхом. Сердце Альгерда жаждало уничтожить их, остановить, поразить, ослепить, выжечь дотла.
Он вскинул посох в их сторону и из опала, выступающего из навершия, вырвались золотые молнии. С треском и шипением проявления Воли змеились в воздухе, гася взоры вурдалаков, впиваясь в них, прожигая плоть. Тошнотворный запах палёной плоти ударил в нос, когда два дымящихся трупа согнулись на дороге, словно зародыши.
Альгерд обернулся. На телеге порождения Умбры уже не было. Рядом шёл бой. Твари наскакивали на щиты, теснили людей.
В горле пересохло, а сам он обливался потом. Чародей боялся своей силы не меньше своей слабости. Вурдалаки окружили людей, наседая и наскакивая они подбирались всё ближе.
«Слишком близко», – подумал Альгерд, не зная, как быть дальше.
Он опасался поразить чарами своих.
Вурдалак сбил с ног оруженосца, тот был без доспехов. Кривые когти разорвали плоть, словно тряпку. Умертвие принялось поедать жертву. Альгерд с ненавистью направил на него Волю. Золотистые ленты вырвались с треском из посоха и заплясали на вурдалаке и мёртвом теле под ним. В пару мгновений он вспыхнул. Альгерд ринулся к ратникам.
Времени на сомнения не было.
Альгерд выскочил вперёд, заслоняя собой людей.
– Назад! – бросил он ольданцам.
На него взирали четыре пары больших янтарных глаз. От стремительных, как молния, вурдалаков его отделяло всего несколько шагов. Ярость в сердце чародея поглотила страх и вырвалась наружу, обратившись снопами искр и всполохами пламени. Огонь вырвался из навершия посоха, Альгерд водил им влево и вправо. Поток огня с чудовищным гулом пожирал плоть умертвий, как сами умертвия пожирали плоть человеческую. Рёв пламени заглушил последние звуки, вырывавшиеся из глоток чудовищ.