, которые будут давать обильные и, главное, стабильные урожаи. Сейчас краситель дороже золота, и цена на него не будет падать, поскольку с Тира и нома, который здесь вскоре образуется, я буду брать дань в основном именно им и на рынок пускать небольшими партиями, поддерживая его
эксклюзивность и
монополию на него самого Тира.
Лицо Небамон из жалостливого становилось серьёзным по мере того, как я ставил перед ней задачи, чётко говоря, что хочу видеть от Тира и нома, который вскоре будет тут организован.
– Ну и последнее. – Я поблагодарил кивком Хопи, который, видя, что я стал похрипывать, так много надиктовывая под запись, принёс мне флягу с вином.
Сделав глоток, я привычно скривился и вернул ему ёмкость. Вино, пусть и разбавленное, приходилось пить в основном по одной причине, той же, по какой это делало человечество на протяжении долгих веков. Чистую, фильтрованную воду было в походе не достать, и, чтобы не мучиться животом от постоянной дизентерии, лучше было употреблять слегка разбавленное вино, которым невозможно сильно напиться, но вполне реально утолить жажду.
– Библ и остальные прибрежные города, бросившие мне вызов, опустели, а следовательно, добыча и переработка ливанской сосны прекратилась, – продолжил я, – я предложу эти города вашим соседям для заселения, но вы с мужем будете над ними главными до образования там своих номов.
– А если они откажутся, мой царь? – поинтересовалась она.
– Отправятся на невольничий рынок. – Я серьёзно посмотрел на Небамон, и она прикусила язык. – И принесут пользу Египту и мне на строительстве дорог.
– Дорог? – удивилась она.
– Да, я планирую сделать нормальные пути сообщения между всеми ключевыми городами Египта, – скривился я, поскольку разболтал то, что пока было только в моих задумках, – чтобы купцы могли быстро и, главное, безопасно перевозить товары по стране.
– Это же огромные территории, мой царь, – ахнула Небамон.
– Вот, значит, и пригодятся рабы в больших количествах, – хмыкнул я.
Я перевёл взгляд на Танини, который закончил свою скоропись.
– Перепишу набело, мой царь, – ответил он, видя, что я на него смотрю, – и, как обычно, сделаю в трёх экземплярах.
– Поторопись, – кивнул я, отвлекаясь на открытие дверей и смотря, как внутрь входит элита моей армии.
Золотые начищенные бляхи на поясах, красивые, дорогие одежды, золотые скипетры в руках, они определённо приковывали к себе всеобщее внимание и понимали это. Остановившись в пяти шагах от меня, воины склонили головы.