Хейра зарделась даже от такой сухой похвалы.
– Я была так счастлива, когда гонец принёс вчера новости о том, что твоё величество возвращается, – ответила она, периодически косясь на кошку. Было видно, что её, как наверняка всех во дворце, мучает жгучее любопытство.
– Кстати насчёт тебя. – Я задумчиво погладил порядком заросший щетиной подбородок и приказал: – Выйдите все и ты тоже.
Охрана подчинилась беспрекословно, а вот девушка сначала удивилась, но тоже последовала за ними.
– Моя дорогая богиня, – обратился я к кошке, – твоя лечилка-светилка восстанавливает функции деторождения у людей?
«Конечно, а тебе зачем? – удивилась Бастет. – Решил сменить пол?»
– Нет, конечно, – отмахнулся я от её издёвки, – дашь на минуту? Вылечить надо одну девушку.
«Хочется отказать, – призналась богиня, – но не своему первожрецу, ладно вылечу её».
– Эй! – крикнул я и, когда в дверь заглянул легионер, приказал позвать одну Хейру. Девушка вернулась и в полном недоумении посмотрела на меня, когда я приказал ей лечь на стол.
– Давай быстро, – прикрикнул я, на что она лишь спросила:
– Мне раздеться, мой царь?
Я посмотрел на Бастет.
«Я лечить её буду, а не трах…ть», – проворчала та в ответ.
– Не нужно, просто ложись, – сказал я, затем достал ткань и завязал ей плотно глаза. Девушка стала подрагивать, явно от страха, кожа её покрылась мурашками.
Бастет запрыгнула на тело Хейры, та даже вздрогнула от испуга, на секунду лапа богини преобразовалась в небольшую детского размера руку, в которой появилась знакомая коробочка.
«Готово, – сказала Бастет, возвращаясь на кресло, – можете хоть сейчас начать спариваться».
Развязав Хейре глаза, я помог ей спуститься на пол. Глаза её были такие же большие, как бляхи на поясах у некоторых самых модных моих полководцев, было видно, что она ничего не понимает в происходящем.
– В общем, мы, – сделал я упор на то, что был не один, – решили твой вопрос. С тебя жертвоприношения в храм Бастет.
Хейра всё ещё непонимающе на меня смотрела.
– Ты говорила мне как-то, что не можешь иметь детей. – Я едва не хлопнул себя рукой по лбу от её забывчивости. – Всё, теперь можешь. Свободна.
Она сначала не поверила тому, что я сказал, но, видя мой невозмутимый вид, а ещё более невозмутимого вида кошку, которая продолжила дрыхнуть на моём любимом кресле, которое обычно не смел занимать никто, девушка рухнула на пол и залилась слезами.