– Это все?! – кричу я.
– Еще пиво осталось…
Она открывает бутылки и выливает содержимое в огонь, но пламя уже слишком сильное, чтобы этого хватило. Мо бросает бутылки.
– Я принесу воды из Провала! – кричит Вайолет.
Она хватает пляжную шляпу, чтобы набрать в нее воды, и бросается бежать. Пожар доходит до расчищенной нами полосы и легко перескакивает ее, подгоняемый ветром. Горячая зола летит вперед, создавая новые очаги. Пляшущие оранжевые языки пламени стремятся на запад, карабкаются по деревьям и пожирают кусты. Они разрастаются слишком быстро, нам за ними не поспеть. Высокие травы и сосновые шишки горят с треском, разбрасывая искры, парящие по ветру. Там, где они падают, разгораются новые костерки – голодные, молодые, жадные до топлива.
– Черт, черт, черт, – бормочет Люк.
Возвращается Вайолет со шляпой, видит, как широко расползлось пламя, и начинает плакать. Вода беспомощно льется из шляпы на землю.
Драммер отбрасывает со лба волосы, тяжело дыша. Нам всем трудно дышать, начинает одолевать кашель.
Мо достает ингалятор.
– Мы не сможем его остановить. Нужно звать на помощь, – сипит она.
Люк выхватывает из кармана телефон:
– Черт! Сигнала нет!
Ни у кого нет. За спиной у нас раздается конское ржание, и мне в голову приходит идея:
– Мы с Драммером можем доехать на лошадях до пожарных.
Вайолет качает головой:
– Нет, с тобой поеду я. Я езжу лучше и умею быстро скакать.
И верно. Как и я, она всю жизнь ездит верхом. Мы бросаемся к лошадям, но я резко останавливаюсь и оборачиваюсь к остальным:
– Мо, подбери все бутылки! Избавься от всего, что показывает, что здесь были мы.
Секунду никто не понимает, потом Люк кивает:
– Ага. Это не мы.
– Что? – переспрашивает Мо; ее рыжие волосы растрепались и полощутся на ветру вокруг лица.
– Ты слышала, что сказал Люк. Мы ни при чем. Нас здесь не было. Никому ничего не рассказывайте. Просто бегите к моему дому! Мы с Вайолет предупредим город.
Я киваю Вайолет, и она смотрит на меня, растерянная, до смерти перепуганная и еще не отошедшая от травки.
Мы подбегаем к лошадям, чуть сбавив шаг, чтобы их не напугать. Санни гарцует и встает на дыбы, а вот Пистолет скорее озадачен, чем встревожен. Я отвязываю их, и мы ставим стопу в стремя, перекидываем вторую ногу через седло и подбираем поводья.
– Дай Пистолету волю, – говорю я Вайолет. – Ты поедешь впереди. Санни больше любит скакать сзади.