Разве такой пожар все еще может считаться нашим?
Я доставляю Драммера к его дому, и мы прощаемся. По пути домой на телефон поступает звонок с незнакомого номера, и я останавливаюсь на обочине, чтобы ответить.
– Алло?
– Это Ханна Уорнер?
– Да.
– Вас беспокоят из Службы спасения животных Калифорнии. Вы сообщали о пропаже трех лошадей седьмого июля? Можете их описать?
О боже!
– Да-да! Они нашлись? Один – трехлетний пегий мерин, с ним должна быть мать, пегая кобыла. Еще один – четырнадцатилетний мерин аппалуза. Все трое у вас?
– Да, мэм. Их нашли в лесу. Несколько мелких царапин, но в целом лошади почти не пострадали. У кобылы на боку все еще виден ваш номер телефона.
Я разражаюсь такими рыданиями, что женщина замолкает и ждет. Когда я успокаиваюсь, она рассказывает мне, где забрать лошадей.
– У меня… у меня два колеса спущены в прицепе, – поясняю я, – поэтому я и не смогла вывезти животных.
Мне безумно стыдно, что я оказалась не готова. Лошади могли погибнуть.
– Мы готовы сами доставить их. У вас дома сейчас безопасно?
– Да. Пожар прошел стороной.
Она записывает мой адрес и говорит, что лошадей привезут завтра в десять утра. Я благодарю ее и кладу трубку с таким чувством, словно только что выиграла в лотерею. Это добрый знак. Мои лошадки в безопасности.
Когда я подъезжаю к дому, на дорожке стоит патрульная машина отца.
– Папа! – кричу я, врываясь в дом.
Отец на ходу допивает на кухне купленный в магазине кофе, когда я бросаюсь ему на шею:
– Служба спасения нашла лошадей!
Он ставит кофе на стол и гладит меня по голове.
– Сильно пострадали?
– Нет, почти нет. Завтра утром их привезут.
Папа кивает.
– Тебе нужно купить новые шины, Ханна. Я их поставлю сам, но вспомни мои слова: забота о лошадях включает и обслуживание прицепа.
– Знаю. Я больше не подведу.
Отец выглядит постаревшим лет на десять и очень усталым.
– Ты хоть высыпаешься? – спрашиваю я.
Он игнорирует вопрос, и мы пару секунд молча сидим у стола. Папа берет меня за руку:
– Как было в Бишопе?
– Скучно.
Его губы изгибаются в улыбке:
– Скучно – значит, безопасно.
– Да, но очень скучно.
Мы смеемся, и я оглядываю дом, в котором пахнет дымом. Внутри все покрыто слоем белой золы, и я морщу нос.
Отец замечает мою гримасу и сообщает:
– Дом немного пострадал от дыма, и эта пыль токсична. Наша страховая пришлет специалистов оценить ущерб и почистить помещения. А до тех пор готовить еду здесь нельзя. – Он сует руку в карман и выдает мне шестьдесят долларов. – Поесть можно во «Флоре». Кафе заработало пару дней назад и кормит спасателей и горожан. Хорошее место, чтобы узнавать новости и встречаться с людьми. – Глубоко вздохнув, папа добавляет: – Вся северная часть Стоуни-Ридж сгорела. Твоя школа тоже.